• пятница, 29 Марта, 10:58
  • Baku Баку 5°C

Никого не расстреливать!

29 июня 2014 | 10:42
Никого не расстреливать!

ПУБЛИЦИСТИКА
Азербайджан повсеместно опустошают, происходят
повальные расстрелы. Ознакомившись с ситуацией, я
назначил заседание президиума Революционного комитета и пригласил фактически заправлявшего всеми делами в тот период Семена Панкратова. Я поставил вопрос о том, чтобы
без санкции Революционного комитета
никто не был расстрелян.
Против выступили Мирза Давуд Гусейнов и Алигейдар Гараев. Таким образом, все продолжилось, как прежде…
Зачинателем всего этого выступает считающийся
наиболее «умным» из них А.Микоян. Когда произошел
переворот, А.Микоян сказал: «Мы изберем Нариманова председателем Революционного комитета и устроим ему
такую блокаду, чтобы он не мог воспользоваться своим авторитетом, оставался под нашим воздействием».

Н.Нариманов,
«К истории нашей революции на окраинах»
(письмо И.В.Сталину), 1924 г.

Вскоре после обеда на прием к председателю Совета народных комиссаров Азербайджана Нариману Нариманову явился начальник особого отдела политуправления XI Красной армии Семен Панкратов. Вытащив из папки с серой обложкой большой список, положил его на стол председателю.
- Что это за список? - поинтересовался Нариманов.
- Это имена и фамилии врагов рабочих и крестьян, - ответил Панкратов. - Можете ознакомиться, каждый из них допрошен, получены показания. Доказано, что все они подлежат расстрелу.
Председатель Революционного комитета с удивлением перелистал список и, прочитав вслух имя Аджибекова Узеир бека Абдулгусейн оглу на первой странице, раздраженно бросил:
- Вы неправильно написали фамилию Гаджибекова. Смотрю, вы вынесли смертный приговор в отношении ни много ни мало 99 представителей азербайджанской интеллигенции и военных. Но зачем надо их всех расстреливать за какие-то проступки?! Ведь не может же быть столько врагов народа?!
- Это еще не все, - возразил Панкратов. - На днях будет составлен еще более обширный список. Арестованы и те, кто стрелял в нас на мосту через Самур и Баладжары. Сейчас проводится следственное дознание. Протоколы допросов этих 99 человек находятся в нашем управлении. Не захватил их с собой, очень тяжелый груз. Представил вам лишь утвержденный список.
- Товарищ начальник особого отдела, я еще раз спрашиваю вас: в чем состоит вина этих 99 человек?
Привстав, Панкратов цинично произнес:
- Я же вам сказал, они - буржуи… Товарищ Нариманов, кто интересует вас конкретно?
- Да взять хотя бы первого в списке Гаджибекова, или генералов Мехмандарова, Шихлинского, Хосров бека Султанова, братьев Махмудбековых, кого еще вам назвать?..
- Первые два генерала во время «Мусавата» возглавляли военное министерство, подняли оружие против России. Подвергали арестам коммунистов, действовавших в Баку. В своих фельетонах Гаджибеков иронично отзывается о нас, русских. Мне принесли газеты, перевели их содержание. В них опубликовано много статей Гаджибекова. Он высмеивает большевистское правительство России. Пишет, что между правительством Ленина и бывшим правительством царя Николая нет никакой разницы. Это два берега одной реки. Искренне, я враг всего русского. А симпатии к тюркизму вечны. Товарищ Нариманов, он даже позволил себе осмеять верного азербайджанского большевика товарища Алигейдара Гараева.
- Вы знаете, что такое жанр фельетона, как его пишут? Фельетон пишут, чтобы сказать о недостатках в лицо, вернуть на путь истинный человека, совершившего ошибку. Видимо, и товарищ Гараев где-то ошибся. Здесь нет никакого преступления. Товарищ Гаджибеков - интеллигент со здоровым духом. Я хорошо его знаю. Что касается генералов, их назначили на должности военного министра и заместителя, чтобы они защищали Родину. Это их обязанность, гражданский долг. Они же не дезертиры, не разбойники…
- Какая Родина?.. Эти генералы не признают установленную нами в Азербайджане большевистскую власть. Во время допросов они сами сознались в этом. Например, генерал Шихлинский на вопрос: «Интересы какой политической партии или революции вы защищаете?» - ответил, что к каждой революции относится как к контрреволюции, не примыкал к таким делам ни сейчас, ни в прошлом… А его министр Мехмандаров сказал: «Всю жизнь я был далек от всякой политики». Видите, товарищ Нариманов, оба пренебрежительно относятся к нашей революции, не оценивают ее должным образом. Принесенную нами свободу…
- Подождите. Они правильно мыслят и дают точные ответы, - сказал Нариман Нариманов. - Потому что они - военнослужащие. Ведь вы обязаны знать об этом. Человек с погонами не может состоять в каком-то обществе, партии. Это четко прописано в военном уставе. По имеющейся у меня информации, вы прежде служили в военно-морских силах. Вы - матрос. Не так ли?
- Да, - гордо отчеканил Панкратов. - Служил в Одессе…
И сразу замолчал. Чуть не проговорился, что состоял в белогвардейской армии. До вступления в Красную армию всегда и везде бахвалился тем, что он - белогвардеец. Когда части белой армии изгнали с территории России, каким-то образом протиснулся в ряды большевиков. Об этом в армии знали не многие.
- Семен Андреевич, ваши рассуждения о генералах напоминают пустопорожние разговоры. Точнее сказать, это клевета, - Нариманов еле сдержался, чуть не назвал его проходимцем.
- Знаете, всего два месяца назад именно эти генералы спасли страну под названием Азербайджан от дашнаков. Если пришедшие к власти полтора месяца назад большевики приговаривают к расстрелу столько интеллигенции и военных, то как наше рабоче-крестьянское правительство может завоевать любовь народа? Известно, что до моего приезда в Азербайджан вы расстреляли многих. Поэтому я принял серьезное решение: без санкции Революционного комитета никто не может быть расстрелян.
- Тогда нам будет очень трудно укрепить в Азербайджане советскую власть, товарищ Нариманов.
- Мы должны устанавливать советскую власть не кровью и оружием, а пропагандой, разъяснением народу целей нового правительства. Надо создать ситуацию, когда власть в республике будет поддерживаться не штыком, а сознанием масс. Хочу спросить: когда я посещал районы, на каком основании здесь были расстреляны двенадцать азербайджанских генералов и других военных?!
- Товарищ Нариманов, я не расстреливал их по личной инициативе. Эти генералы расстреляны по приказу товарищей Орджоникидзе и Микояна. Они и выдали санкции. Я выполнял их приказы. До вас за этим столом сидели они. Приказ также поступил от них. Оба объяснили мне, что когда наши войска стояли в Дербенте, эти генералы вели антибольшевистскую агитацию. Арестовывали и расстреливали большевиков в Баку и Азербайджане.
- Совершая эти убийства, вы вселяете страх в душу рабочих и крестьян. Поэтому как только появляется ничтожная возможность, наша интеллигенция эмигрирует в Иран, Турцию и Германию. С кем же мы будем работать?.. Именно в этом необходимо искать причины не только Гянджинского мятежа, но и восстаний в Загатале, Карабахе, Тертере и Девечи. Чем репрессировать достойных людей в Баку, не лучше ли проявить заботу о населении уездов?
Нариманов открыл одну из папок и выложил на стол несколько листков. На полученное два дня назад письмо наложил резолюцию: «Проверить, уточнить».
- Семен Андреевич, я хотел вызвать вас, хорошо вы сами явились, - сказал он. - Недавно ваши сотрудники побывали в доме купца Гаджи Гадира, проживающего возле мечети Тезе пир.
- Да, - ответил Панкратов.
- Какова была цель посещения дома Гаджи?
- Я ходил туда вместе со своими людьми, которых выделили секретарь Бакинского комитета Саркис Данилян и товарищ Гараев. Нас было несколько человек - капитан Корнев, заведующий Бакинским рабоче-крестьянским клубом Тевосян, рядовой Емельянов, Николай Унанян и я. Товарищ Данилян поручил нам конфисковать все ценное у Гаджи Гадира и живущих в этом квартале состоятельных людей, занимавших высокие должности при мусаватском режиме. Данилян передал нам и список зажиточных граждан.
Нариманов показал письмо Гаджи Панкратову и сказал:
- В письме Гаджи Гадир жалуется, что его ограбили и подвергли унижению.
- Нам сказали, что у него много золота. Вначале Гаджи заартачился, сказал: «Я бедный человек, у меня нет никакого золота». Пришлось провести обыск. На полу в застекленной галерее обнаружили покрытый свежим цементом колодец. Гаджи попытался оказать сопротивление. Николай Унанян направил на него оружие и приказал отойти в сторону. Из колодца извлекли большой глиняный кувшин. В нем оказалось 22 пуда различных украшений, десять пудов золота и серебряных монет, а также много бриллиантов и драгоценных камней.
- Взяли все?
- Да, вдобавок конфисковали еще семнадцать больших ковров.
- В этом письме указывается, что на территории мечети Тезе пир ваша группа конфисковала у населения четыре тысячи ковров.
- Правильно, все эти ковры можно реализовать за валюту.
Нариманов вскипел:
- По-вашему, что это, если не грабеж и вымогательство? Выходит, все еще продолжается «неделя погрома» Красной армии. Где сейчас эти конфискованные ценные вещи, вы интересовались, начальник особого отдела?..
- Нет, не интересовался. Мы составили список всех вещей и передали его товарищу Саркису Даниляну.
- А я поинтересовался. Знаете, что стало с конфискованными коврами, украшениями, драгоценностями? Их погрузили в вагоны и отправили в Москву и Иреван. Никто не имеет права вывозить за пределы республики богатства, принадлежащие азербайджанскому народу. Вместо того чтобы покончить с этим безобразием, вы занимаетесь арестами и расстрелами.
Панкратов сидел как чучело, устремив взгляд в одну точку.
Нариманов пристально смотрел на его отекшее лицо, мутные глаза. Хотел отыскать в них хоть что-то человеческое. Но тщетно… Как и у всех безжалостных преступников, на этом лице отсутствовало всякое сострадание, милосердие. Нариманов бросил с отвращением:
- Хорошо, можете идти. Список останется у меня. Я еще раз ознакомлюсь с ним.
Едва ушел Семен Панкратов, председатель Совнаркома вызвал своего помощника Нурмамеда Шахсуварова (1881-1958) и дал ему следующее указание:
- Пока этот фрукт не добрался до своих единомышленников, от моего имени подготовь приказ начальнику тюрьмы. Пусть выпустит на свободу всех 99 заключенных. Официальное письмо подготовьте от имени Революционного комитета, а меня свяжите по телефону с начальником тюрьмы. Из арестованных двоих - генералов Самед бека Мехмандарова и Али ага Шихлинского доставьте ко мне. Передайте Панкратову, чтобы пришел с протоколами допросов генералов.

Продолжение следует

Шамистан НАЗИРЛИ,
военный писатель-публицист
banner

Советуем почитать