Расчет Лондона

РЕГИОН
Ирано-британские политические отношения берут начало с конца правления династии хулагуидов (XIII век), когда король Эдуард I отправил в Персию Джеффри Лэнгли, рассчитывая на союз. С тех пор во взаимных отношениях этих двух стран были как бурные периоды, так и времена относительного затишья.
После революции 1979 года Великобритания приостановила все дипломатические отношения с Ираном. Британское посольство было закрыто вплоть до 1988-го. Негативно повлияла на отношения государств поддержка, оказываемая Ираку во время ирано-иракской войны.
Очередное обострение отношений произошло после спорных президентских выборов в Иране 2009 года, вызвавших массовые акции протеста. 19 июня 2009 года аятолла Хаменеи назвал Британию «наибольшим злом» из всех западных государств, обвиняя ее правительство в том, что оно отправляло шпионов в Иран, которые усиливали эмоциональный накал бунтующих толп. Иран выслал двух британских дипломатов из страны, обвинив в «действиях, несовместимых с дипломатическим статусом». 23 июня 2009 британское правительство выслало в ответ двух иранских дипломатов из страны.
29 ноября 2011 года иранские демонстранты разгромили посольство Великобритании в Иране, комплекс дипмиссии был закрыт, началась эвакуация персонала. В декабре 2011 года все иранские дипломаты в Великобритании были отозваны на родину по требованию британского МИДа.
Ситуация начала меняться со второй половины прошлого года. Телефонный звонок британского министра иностранных дел Уильяма Хейга своему иранскому коллеге Мохаммаду Джаваду Зарифу в сентябре 2013 года и решение о возобновлении дипломатических отношений между Тегераном и Лондоном стали предвестниками Женевских соглашений и общего потепления в отношениях между Западом и Исламской Республикой. Далее, в январе этого года председатель группы ирано-британской парламентской дружбы Джэк Строу, находящийся во главе парламентской делегации в Тегеране, на пресс-конференции в исламском меджлисе Ирана выразил желание Лондона заново открыть посольство в этой стране.
В июне нынешнего года министр иностранных дел Великобритании Уильям Хейг подтвердил, что британское посольство в Тегеране в ближайшее время возобновит свою работу. «Я решил, что в сложившихся обстоятельствах будет правильным снова открыть наше посольство в Тегеране. Однако остается еще ряд практических вопросов, которые нам сначала надо будет решить», - говорится в письменном обращении Хейга членам британского парламента.
По словам главы МИД Великобритании, Иран является важной страной в нестабильном регионе. Хейг добавил, что работа в государствах по всему миру, даже в сложных условиях, является основополагающим аспектом глобального дипломатического подхода Великобритании.
И наконец, в минувшее воскресенье мы узнали о заявлении заместителя главы МИД Ирана Аббаса Арагчи, в котором он сообщает, что открытие посольства Великобритании в Тегеране зависит от решения парламента.
По его словам, имеется ряд проблем на пути нормализации ирано-британских отношений, которые будут постепенно решаться. «Нормализация наших отношений, сперва началась с назначения временных поверенных в делах, затем мы достигли уровня, на котором они стали резидентами», - сказал Арагчи, добавив, что следующим шагом будет предоставление консульских и визовых услуг.
Довольно интересное сближение, не правда ли? Особенно со стороны Туманного Альбиона. Для Британии, как совершенно точно изрек бывший премьер-министр лорд Палмерстон, «нет вечных врагов, нет вечных друзей - есть только вечные интересы».
Какие же интересы руководство Соединенного Королевства преследует, демонстрируя дружелюбие в отношении Ирана? Отстаивание политических принципов типа «прав человека», «ядерного нераспространения» и т.д. Великобритания предпочитает тогда, когда у нее нет своих серьезных проблем. В условиях же экономических затруднений эти принципы теряют актуальность, и приоритеты начинают выглядеть несколько иначе.
Потеря огромного иранского рынка, емкость которого для Великобритании и ЕС оценивается в сумму от 40 до 60 миллиардов долларов, больно бьет по бюджету и государства, и корпораций. В этих условиях Лондон готов частично отказаться от жестких требований к Тегерану и снизить накал иранофобии. Принципиально, не так ли?
Как видим, политика уступает экономическим интересам, что и демонстрирует нам британская дипломатия. Нормализация отношений с Ираном и как следствие - экспансия огромного энергетического и потребительского рынка ИРИ позволит Лондону существенно поправить свое экономическое положение. Здесь уже не до «прав человека» и прочих западных псевдолозунгов.
Британская дипломатия традиционно основывается на исключительно меркантильном начале, что, собственно давало возможность Лондону господствовать в мире. Благодаря опыту веков высшая политическая элита Великобритании сумела выработать в себе потрясающее чутье экономических и политических угроз. А также способность ликвидировать их в как можно более ранней стадии.
Так вот, этот самый прагматизм и чутье позволили господам с Туманного Альбиона увидеть заманчивые возможности, открывающиеся в случае нормализации отношений Ирана с Западом. И здесь понятно желание Лондона быть первым в очереди за лакомым иранским пирогом. Решение иранского парламента может и, скорее всего, удовлетворит прагматичный расчет Лондона.
Фуад МАМЕДОВ