Полет души над бренным миром

МЭТР
В Международном центре мугама состоялся долгожданный концерт всемирно известного ханенде, народного артиста Азербайджана, обладателя премии UNESCO, члена Международной ассамблеи редких голосов Алима Гасымова и его дочери, заслуженной артистки Ферганы Гасымовой.
После концерта выдающийся устад ответил на вопросы корреспондента газеты «Каспiй».
- Вы - чародей звука! Ваш голос действует магически на весь зал. Это очень тяжелая работа?
- Физически нет, но духовно это очень сложно. В мугаме ты растворяешься в неземных сферах, паришь над бренностью, тебя уносит полет души, но потом все равно приходится возвращаться на землю, к суете современной жизни, и хочешь не хочешь - к быту и проблемам. От них ведь никуда не денешься.
- А что для вас значит мугам, с чем вы его ассоциируете для себя?
- Мугам - это мой зикр, моя благодарность Провидению, судьбе, Всевышнему, если хотите, за то, что в моей жизни есть мугам и возможность его исполнять на публике. И еще за то, что были рядом прекрасные мастера мугамного искусства, которые передали мне свои знания, опыт, умения и постижения этого величайшего древнего народного жанра.
- Вам легче выступать перед нашей публикой или зарубежной?
- Конечно, перед нашей публикой выступать ответственней. Мугам - наша национальная сокровищница, дар предков, непреходящая ценность, которую надо хранить для будущих поколений. И поэтому наши знатоки очень трепетно относятся к азербайджанскому мугаму, ко всем возможным новшествам и изменениям в стиле его исполнения. И они довольно часто слушают мугам умом, а не сердцем. Но, придя в концертный зал, нужно отпустить свой ум и открыть свое сердце для посылаемых артистом чувств и эмоций. Нужно расслабиться, довериться певцу и просто наслаждаться его голосом и красотой звучания мугама.
Вот сегодня я половину концерта тратил свои душевные силы, чтобы снять напряжение зала, которое ощутил, выйдя на сцену. Настороженные, недоверчивые лица мелькали то тут, то там. А когда ты поешь, то очень легко снимаешь энергетику зала, чувствуешь своего зрителя, ощущаешь его биополе… И все же я сделал это, растопил заледеневшие сердца некоторых их них, их аплодисменты в конце все сказали сами за себя.
В зарубежных концертах иначе. Слушатель заранее знает на чей концерт он идет, и что ожидает от артиста. Там народ прагматичный и зря ни время, ни деньги тратить не станет, а случайные и просто любопытствующие, если и встречаются в зале, то весьма редко. Я уже 25 лет пою мугам и знаю какое духовное воздействие имеет он на слушателя. В азербайджанском мугаме заключен некий генетический код, доступный любому духовному человеку.
- А какие гастроли вам больше всего запомнились?
- Я не могу сказать, какие именно. Это сложно определить. Они ведь все разные, с разной амплитудой - то вверх, то вниз. Мы ведь все концерты записываем. Иногда я просматриваю их для себя. Вот недавно смотрел, как спел мугам «Забул» в Париже и понял, что... иногда у меня это получается совсем неплохо (улыбается). От многих факторов зависит звучание твоего голоса на концерте. Голос - самый капризный из всех инструментов. Его настройка требует душевного покоя и светлых эмоций, а график гастролей не всегда это позволяет сделать. Мы с Ферганой вернулись из Вены с международного фестиваля «Salam, Orient» («Здравствуй, Восток!»). Там я немного застудил горло, и еще не совсем восстановил свой голос. Может сегодняшняя публика это и заметила, но, увы, концерт перенести никак было нельзя. Так что, да простит меня мой слушатель, не всегда все зависит и от певца. Хотя мугам «Раст» мы с Ферганой исполнили завершающим аккордом, думаю, хорошо, если слушатель не отпускал нас со сцены.
- Вы предугадали мой следующий вопрос: когда с вами начала петь ваша дочь, ведь искусство ханенде считается сольным?
- Фергана выступает со мной с 16 лет. Вообще-то, поет она с раннего детства, но к сцене допущена была, когда освоила главные тонкости исполнения мугама. Теперь она - заслуженная артистка республики, много гастролирует со мной и уже исполняет свои сольные номера. Что касается нашего дуэта, то мугам дуэтом пели великие ханенде Шовкет Алекперова и Хан Шушинский, в дуэте пела и Сара Гадымова. Это требует высочайшего мастерства и чувства партнера, ведь мугам - это постоянная импровизация, где может сочетаться порой не сочетаемое. Звук бывает, идет от низкого шепота до какого-нибудь пронзительно высокого вибрато, от коротких, прерывистых ритмов до затяжных и нежных монодий. И открытие, мы его называет «хал», здесь приходит в мгновенье наивысшего импровизационного накала. Фергана прекрасно этим владеет, она справляется со сложностями мугамного дуэта. Вы же слышали наш дуэт вживую, вам понравилось?
- Очень. Вас считают авангардистом мугама, даже поговаривают о разрушении основных канонов этого древнего искусства. Что вы можете сказать своим оппонентам?
- Ничего нового в мугам я не вношу, напротив, возвращаюсь к его истокам. Мугам - не классическая музыка, он не имеет нот. Бессмертный Узеир бек строжайше запретил нашим ханенде использовать ноты. Мугам - это вечная импровизация, всегда обновляемая ткань, вечное рождение, стремление к совершенству. Как можно все это уложить в прокрустово ложе науки или догмы? Вы послушайте наших старых мастеров, их техника была совсем другой, она отличается от той, что сейчас преподается некоторыми преподавателями мугамного искусства. Как можно сидеть в костюме при галстуке на стуле и петь мугам?
Мугам - это каноническое, да, но и свободное пение, одновременно. А если даже и классическая музыка, разве каждый исполнитель произведения любого великого композитора не привносит в нее что-то свое? Почему мы знаем имена таких виолончелистов, как Йо Йо Ма или Мстислав Ростропович? Так и в мугамном искусстве каждый ханенде поет по-своему, по большому счету, свой главный мугам жизни, который и отличает его от всех остальных ханенде.
- У вас довольно молодой состав музыкантов. Можно узнать их имена?
- Охотно представлю их вам: на таре играл Зяки Велиев, Рауф Исламов сопровождал его на кяманче, а Рафаэль Аскеров и Джавидан Набиев играли соответственно на балабане и нагаре. Молодые еще, учатся, придет время, и они станут мастерами. Очень талантливые ребята.
- Вы родом из Шамахи?
- Не совсем. Я родился 14 августа 1957 года в селении Набур близ города Шамаха в простой семье. Но отец рано заметил мой голос и сам смастерил мне дэф из шкуры нашей овцы. Я перепробовал много специальностей, но ничего у меня не получалось, а петь я не переставал. Только после службы в армии я решил поступить в музыкальное училище имени Асафа Зейналлы, где моим педагогом по мугаму стал наш замечательный ханенде, народный артист республики Агахан Абдуллаев. И уже на втором курсе я стал победителем Республиканского конкурса мугаматистов имени Джаббара Гарьягды. Наверное, с этого и берет начало мой мугам.
Готовясь к конкурсу, я много слушал старых мастеров, а также множество исполнений одного и того же мугама всеми известными ханенде, вникал в каждый звук, исполняемый ими. Сам по себе мугам - искусство магическое, завораживающее и погружающее в медитативное состояние, в насыщенный мир восточного звучания. И мир этот еще более расширяется, когда мугам исполняется такими мастерами как Джаббар Гарьягды, Сейид Шушинский, Хан Шушинский, Зульфи Адыгезалов… Как трогательно сейчас вспоминать то время…
- Но вы теперь в числе уникальных мировых голосов, вы признанный мировой элитой устад мугама, легко ли вам?
- Я счастлив. Мои труды в годы студенчества не прошли даром. Я смог многого достичь в жизни. У меня прекрасная семья. Моя супруга - Тамилла Асланова - мой менеджер и продюсер. У нас трое детей, кроме Ферганы, есть еще дочь Дильруба и сын Гадир. Я побывал с гастролями почти во всех странах мира на всех континентах Земли. Но мне не хватает порой просто покоя, некой сосредоточенности на творчестве, на своем внутреннем мире.
Мне судьба подарила талант, я не растратил его, не закопал, а преумножил его и подарил людям. Но как мне порой хочется уйти с отарой далеко в горы и спеть там свой лучший, неисполненный еще мугам родным небесам, горам и лесам, родной моей Шамахи. Наверное, это когда-нибудь и случится.
Нелли АТЕШГЯХ