Великое наследие

ИССЛЕДОВАНИЕ
«Повествователь и его творение не служат ничему, если тем или иным способом не служат человеку и человечеству». Эти слова всемирно известного югославского писателя Иво Андрича, прозвучавшие на церемонии вручения ему Нобелевской премии, как нельзя лучше характеризуют непреходящее предназначение творчества любого великого мастера слова. Они в равной степени передают и мировую значимость творчества великого классика азербайджанской литературы Низами Гянджеви.
О жизни и творчестве Низами Гянджеви написано огромное количество исследований, его произведения переведены на многие языки мира, а общечеловеческое содержание его поэм способствовало сближению разных национальных культур. Ибо те прогрессивные литературно-художественные черты, которые он развил, стали общемировыми литературными традициями. Заслуги зарубежных ученых в этой области очень значительны. И далеко не последнюю роль в этом процессе сыграли зарубежные славянские народы. Приятно отметить, что в историю изучения наследия Низами вписали свою, хотя и небольшую, страницу и югославянские литераторы.
Это произошло в 1947 году, когда азербайджанская общественность широко отмечала 800-летний юбилей великого поэта, на который съехались представители многих зарубежных стран. Среди гостей был и югославский писатель Иво Андрич, действительный член Сербской королевской академии наук и искусств, уже крупный к тому времени дипломат, за плечами которого была служба в Ватикане, Австрии, Германии, Франции, Испании, Швейцарии и других странах, в учреждениях Лиги наций. По возвращении на родину в статье «Поездка в Азербайджан» он поделился своими впечатлениями о пребывании в нашей стране, описал радушную и теплую атмосферу, в которой проходило празднование юбилея. Эти очерки были напечатаны им в газете «Книжевне новине» («Литературные новости») в 1948 году. О развитии за годы советской власти родного города Низами - Гянджи (в статье используется бытовавшее в те годы название - Кировабад - Г.А.) писатель рассказывал в своей лекции о культурной жизни в Советском Союзе в январе 1948 года, выступая в различных городах бывшей Югославии.
Пребывание в Баку и недолгая поездка по Азербайджану стала для писателя «источником удовольствия и познания». Вот что он написал в своем отчете о пребывании на древней азербайджанской земле: «Это была возможность познакомиться с одной из богатых, любопытных и культурно развитых советских республик. Мы смогли бросить, хотя и опосредованно, взгляд на жизнь и творчество великого поэта Азербайджана Низами Гянджеви, насколько это возможно было сделать, не зная языка и не имея случая для более глубокого знакомства с обстоятельствами. Мы смогли получить представление о таланте и величии этого поэта, о богатстве поэтических форм, о чистоте и гуманности морально-общественных взглядов, которые отличали его, и таким образом хотя бы немного познакомиться с великим поэтом, годовщину рождения которого славил Азербайджан….».
Иво Андрич высказывает особое сожаление, что не может больше рассказать «о самих хозяевах, азербайджанских писателях, людях жаркого сердца и живого пера». Из небольшого очерка, повествующего о праздновании юбилея Низами, вырастает облик нашей страны тех лет, ее людей, занимавшихся созидательным трудом. «И дело это было таким, что мы, делегаты братских народов, могли найти в нем для себя не только пример, но и побуждение и одобрение».
Этот «великий югослав», как называли его многие современники, постарался изобразить все самое ценное и специфическое из увиденного им в Азербайджане.
Закономерен интерес югославянских литературоведов к произведениям азербайджанского поэта, его многогранному творчеству, ярким поэтическим образам. Исключительная заслуга в изучении творческого наследия великого Низами Гянджеви принадлежит ведущим ориенталистам бывшей Югославии. Так, заслуживает внимания очерк о Низами, вошедший в книгу «Обзор истории персидской литературы» основоположника научной ориенталистики бывшей Югославии Фехима Байрактаревича. Получивший международное признание как «балканский ориенталист европейского типа», Ф.Байрактаревич (1889-1970), босниец по происхождению, основал кафедру восточной филологии на философском (впоследствии филологическом) факультете Белградского университета. Интересно отметить, что свое образование ученый получил в Вене, а специализацию проходил в Англии и Алжире. Владел арабским, персидским, турецким, французским, английским и русским языками. Его научное наследие состоит из богатейшей библиографии по различным аспектам восточной филологии - арабистики, тюркологии, иранистики, исламоведения и компаративистики. Вот лишь некоторые из его трудов - «Основы турецкой грамматики», «Дубровницкая Арабика», «Влияние Востока на Гете», «Обзор истории персидской литературы» т.д. Перу этого ученого принадлежат и многочисленные переводы из восточной поэзии - «Рустам и Сохраб: Шахнамэ в 24 песнях», «Из персидской поэзии» и пр. Он был также одним из первых ученых, откликнувшихся на поэзию Мирзы Шафи Вазеха.
В своем рукописном труде «Обзор истории персидской литературы» автор, приведя общие сведения о жизни и творчестве Низами, останавливается и на каждой из его поэм - «Сокровищница тайн», «Хосров и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь красавиц», «Искендернамэ». По мнению Ф.Байрактаревича, неоспоримым является утверждение, что «Низами не только великий, но и самый выдающийся романтический поэт персидской литературы…». Данная оценка этнической принадлежности поэта, как мы знаем, объяснялась влиянием известных источников европейского востоковедения того времени.
Важно отметить, что данный труд автора был издан посмертно его учениками и последователями, известными сербскими востоковедами М.Джукановичем и Д.Танасковичем в 1979 году.
На наш взгляд, заслуживает пристального внимания и такой богатый и интересный материал, как возникновение и распространение темы завоеваний Александра Македонского в литературе южных славян. Легенда об Александре распространилась от Исландии до Индонезии. Притчи об этом царе стали появляться еще при жизни Александра. Одна из переработок известна как «Сербская Александрида». Первыми ее исследователями были южнославянские ученые конца XIX века - В.Ягич, который и назвал популярный тогда средневековый роман об Александре Великом «Сербской Александридой», и С.Новакович. «Сербская Александрида» до настоящего времени не была введена в круг изучения истории переводов и переделки Александрии в азербайджанском литературоведении. Лишь в 1947 году «Сербскую Александрию» впервые упоминает Али Султанлы в своем докладе «Искендернамэ» и западноевропейская литература». Там говорится о существовании у южных славян, в частности у сербов, двух вариантов этого литературного памятника, которые послужили основой для создания румынской и болгарской Александрии. Вместе с тем, по мнению ученого, некоторые особенности Александра заимствованы в сербской «Александрии» из арабских легенд.
Между тем современными сербскими учеными проделана большая, кропотливая работа в области изучения происхождения этого феномена. Стоит особенно подчеркнуть монографические исследования Веры Еркович и Радмилы Маринкович. В центре внимания исследования В.Еркович «Српска Александрида» (Белград,1983) находятся палеографические, орфографические и лингвистические особенности рассматриваемой легенды. С точки зрения научной значимости цель, преследуемая Р.Маринкович в книге «Српска Александрида» (Белград,1969), более широкая и многоплановая. На основе текстологического анализа одиннадцати вариантов легенды автор пытается проследить историю текста «Сербской Александрии» и на основе этого создать картину средневекового общества, установить историческую и эстетическую ценность каждого из вариантов средневекового романа об Александре.
Как объяснить близость памятников у сербов и азербайджанского народа? Послужил ли один из них оригиналом для другого, или оба восходят к одному общему источнику, не дошедшему до нас греческому тексту? На наш взгляд, частично ответ на эти вопросы может дать высказывание Р.Маринкович, адресованное сербской Александрии: «…Александрия, подобно другим произведениям средневековой литературы, является чем-то, что объединяет. Об этом свидетельствуют ее рукописи как из Хорватии и западной Боснии, так и из далекого русского Востока. Она называется сербской, но учитывая территорию, где ее читают и где подвергают переделкам, она становится югославской, балканской, словенской. А по сути, являясь составной частью богатого семейства романов об Александре, известных от европейского Севера вплоть до Малайских островов, она (т.е. Александрида) еще и общая».
Исследование этой темы, которая ждет своей разработки, поможет выявлению более точных контуров влияния Низами Гянджеви на литературу других народов, мирового значения его поэзии, а в более широком смысле - явится одним из примеров литературного общения Востока и Запада.
Отрадным событием стало и издание в Белграде издательством «Златни Змай» в 2002 году двух поэм великого поэта - «Семь красавиц» и «Лейли и Меджнун». Перевод поэм на сербский язык осуществил Небойша Барач.
Естественно, вышесказанное - лишь небольшая, доступная нам, скромная страничка в истории изучения литературного наследия великого поэта-гуманиста Низами Гянджеви, которое на протяжении веков способствовало не только развитию и углублению культурных связей между народами, но и обогащению новыми духовными и художественными ценностями.
Гюляра АГАСИЕВА