Под единым флагом FIDE

ЭКСКЛЮЗИВ
- Господин Илюмжинов, поделитесь, пожалуйста, своими воспоминаниями о вашем детстве, юношеских годах, друзьях…
- Я родился 5 апреля 1962 года в Элисте, столице Калмыцкой АССР. Тогда это был маленький городок, о существовании которого и в России-то мало кто знал, не говоря уж о других странах. Наш народ только-только был возвращен в родные места после депортации в Сибирь, и, по тем временам, считался неблагонадежным. Это не могло не сказаться на менталитете самого народа: принцип «как бы чего не вышло» накрепко въелся в психологию наших родителей, бабушек и дедушек. Может быть поэтому, несмотря на то, что мой отец был партийным работником, жизнь нашей семьи в бытовом плане мало чем отличалась от жизни наших соседей.
Я в самом буквальном смысле рос на улице: бегал с соседскими пацанами, где вздумается, рано научился драться. Но так же рано я научился держать удар, отвечать за данное слово, ценить истинную дружбу. Все это потом здорово пригодилось мне и в учебе, и в бизнесе. Родители и старший брат Вячеслав меня не ограничивали, но за исполнение домашних обязанностей спрашивали строго, особенно когда появился младший брат. Заботы о нем почти полностью легли на меня. Так что меру ответственности я тоже узнал довольно рано.
Дедушка еще в детстве научил меня играть в шахматы. Я увлекся игрой так, что они мне по ночам снились. В шесть лет я, неожиданно для самого себя, стал чемпионом нашей улицы по шахматам, а в десять - капитаном школьной команды. Это не просто какой-то статус, титул, но и обязанность поддерживать команду, как единое целое, гасить конфликты, отвечать за других. Поэтому пришлось научиться ладить с людьми, учитывать чужие интересы. Я уж не говорю о том, что шахматы сами по себе учат с уважением относиться к партнеру по доске.
Наверное, мне повезло в жизни: у меня было самое разнообразное окружение, но в основном это были очень достойные и хорошие люди. Как я уже говорил, я был сыном партийного работника, считался активным пионером, затем комсомольцем. Закончил я школу с золотой медалью. Но я никогда не чувствовал себя представителем «элиты», которому уже по своему статусу положено больше, чем другим, а «золотую молодежь» - детей партийных и хозяйственных боссов СССР и других социалистических и околосоциалистических стран, впервые увидел только в МГИМО. Справедливости ради должен ответить, что и среди них были очень разные люди.
- Вы с раннего возраста занимали видные общественные и руководящие должности Калмыкии. Как вам удалось достичь вершины власти сравнительно легко и быстро?
- В то время я меньше всего думал о карьере политика. Закончив МГИМО, я стал размышлять, что же дальше. Шел 1989 год, разгар перестройки. Было очевидно, что старая система прогнила, но все ее институты на тот момент еще никуда не делись. Идти работать в эти заплесневелые учреждения не было никакого желания. Настоящая жизнь кипела в сфере экономики - в кооперативах, в совместных предприятиях (СП). И вот одно из таких СП, советско-японское предприятие «Лико-радуга» объявило о поиске управляющего со знанием английского и японского языков (а я заканчивал МГИМО именно по японоведению). Пройдя конкурс из 24 претендентов, я оказался в самой гуще событий: фирма занималась разными направлениями деятельности, каждый день, если не каждый час, открывались новые возможности, шел огромный вал информации, и надо было быть очень энергичным, моментально принимать решения, чтобы соответствовать высоким бизнес-стандартам японцев.
Но однажды, по делам фирмы, я вновь оказался в родной Калмыкии. Удивительное дело: вокруг кипела жизнь, проходили тектонические процессы рождения новой рыночной экономики, а Элиста оставалась все тем же серым, запыленным городком эпохи застоя. Друзья жаловались на замшелую, оставшуюся еще с советских времен, власть, окопавшуюся в элистинском правительстве. Они-то и предложили мне выдвинуть свою кандидатуру на выборы в Верховный Совет РСФСР. Я сперва посмеялся над их предложением, как над шуткой - мне вполне нравилась моя работа, тем более, что к тому времени я уже открыл свой бизнес и как раз в девяностом году заработал свой первый миллион рублей.
Но друзья были настойчивы, убеждая меня, что Калмыкии в Москве нужен именно такой представитель - энергичный, разбирающийся и в политике, и в бизнесе, имеющий связи. Убедили. Да и самому мне хотелось помочь землякам выбраться из того болота, в котором они оказались в период крушения Союза. Несмотря на давление и потоки лившейся на меня со страниц официоза грязи - а может быть, и благодаря им, жители Калмыкии проголосовали за меня.
Что ж, назвался груздем - полезай в кузов. В те времена депутат был не столько законотворцем, сколько толкачом. Я обивал пороги министерств и ведомств, выбивал кредиты, льготы, ходатайствовал, просил, требовал. Некоторые вопросы пытался решать сам: создав в Москве из своих средств благотворительный фонд с филиалом в Элисте, выделял деньги на операции, на лечение людей, помогал Аршанскому детскому дому. Но чем дальше, тем больше я понимал, что все это - латание дыр на Тришкином кафтане, что основные проблемы Калмыкии кроются в самой Элисте, в неэффективном руководстве республикой. Я знал, что у Калмыкии есть достаточно возможностей и ресурсов, чтобы жить, как минимум, не хуже других регионов России.
Я понял, что если быть честным перед самим собой, перед своим народом, необходимо действовать быстро. И в начале 1993 года выдвинул свою кандидатуру на пост президента Калмыкии. Мы тогда победили. Но на следующий же день после инаугурации на нас обрушилось что-то вроде тонны кирпичей: счета республики были совершенно пусты, прежнее руководство вывезло из дома правительства все, от стульев до писчей бумаги, госпредприятия были за копейки «приватизированы» их бывшими руководителями, а в мой кабинет нескончаемым потоком шли люди - с обидами, проблемами, со своим горем. И никто, кроме меня не мог им помочь.
Так что я не могу сказать, что достижение вершин власти было столь уж простым и легким, а сама эта вершина столь уж лакома. Но я еще в детстве понял, что есть вещи, которые, кроме тебя, никто не сделает. А ты, если уж взялся, обязан идти до конца.
- Калмыкия самобытная республика со всеми своими особенностями и с богатой историей. Что вам удалось улучшить во время руководства ею в духовном и экономическом плане?
- Об этом, наверное, лучше судить людям. Когда я пришел на пост главы республики, передо мной стояли простые, но насущные вопросы: как накормить людей, как дать им работу, как не допустить исчезновения Калмыкии, как государственного образования… Вспомните, что это были за годы. Массовые неплатежи, народ месяцами сидел без зарплат, пенсий, пособий. Одно время мне даже приходилось за счет прибыли своих предприятий дотировать цены на молоко и хлеб, чтобы у людей были хотя бы эти продукты. Демография была просто ужасающая - республика вымирала. Пьянство, преступность невероятная. Все это нам удалось со временем исправить.
Ну, и, конечно, были и другие задачи: вернуть народу его память, открыть Калмыкию миру. Еще учась в школе, я сделал невероятное для себя открытие: оказалось, что мы, школьники, назубок знаем историю Древнего Рима, отличаем Рамзеса от Тутанхамона - а истории своего народа не знаем практически совсем! Потом, встречаясь со сверстниками на шахматных олимпиадах, в Артеке, я убедился, что это касается не только калмыцких школьников, ребята из других городов и республик были в том же положении. Но народа не может быть без его исторической памяти. Поэтому я много занимался вопросами возрождения национальной памяти, в т.ч. и возрождением буддизма как ее неотъемлемой составляющей.
Очень важно было найти место Калмыкии в современном мире. От этого зависела экономика, торговые связи, промышленность. А ведь о Калмыкии мало кто знал, даже в России. Наши соседи из Астрахани и Волгограда порой спрашивали: «Элиста? Это где-то в Азии?», что уж о других говорить. Нужен был какой-то повод, толчок. Чтобы о Калмыкии, об Элисте заговорили. Ну, поскольку я к тому времени давно занимался шахматами, и кое-кого знал в этой области, решение пришло само собой - Шахматная олимпиада! Мы к этому делу подошли серьезно, добившись права проведения в 1998 г. Олимпиады, отстроили в Элисте специальный комплекс - Сити Чесс. Его еще называют «Нью Васюки», намекая на фантазии Остапа Бендера из романа «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова. Смеяться можно сколько угодно, но задачу-то свою он выполнил! В Элисту съехались умнейшие люди со всего мира, сотни представителей СМИ, о Калмыкии заговорили. Сейчас кого угодно спросите - даже если он больше ничего о Калмыкии не знает, Элиста прочно ассоциируется с шахматной столицей России.
- Калмыкия является субъектом Российской Федерации. Какие у вас идеи для развития этой великой державы в межнациональном вопросе?
- В 1994 году по моему настоянию Калмыкия отменила Декларацию о суверенитете и закон о гражданстве Республики Калмыкия. Меня просили этого не делать, говорили - люди не поймут, говорили, что это опасный пример для других республик. Но тут надо четко понимать одну вещь: сила России в объединении разных народов, разных национальностей. В их историческом, культурном, ментальном разнообразии. Но сила эта может быть реализована лишь при соблюдении двух условий - при сохранении культуры и истории, самобытности каждого из населяющих страну народов и при едином центре управления. Парад суверенитетов мы уже проходили, ни к чему хорошему это не привело.
- Ныне вы являетесь руководителем FIDE. Под вашем руководством организация переживает бурное развитие. Как вам удалось объединить разные мировые шахматные организации под единым флагом FIDE, для развития шахматного спорта во всем мире?
- Когда 24 ноября 1995 года меня впервые избрали на пост президента Всемирной шахматной организации, FIDE была в ужасающем состоянии. Не было денег не только на проведение чемпионатов мира, олимпиад - нечем было платить зарплату сотрудникам главного офиса FIDE в Лозанне, в Швейцарии. Даже своего автомобиля у FIDE не было. Это стало прямым следствием ошибок и амбиций, накопившихся в шахматном мире и в итоге к тому времени приведших к расколу. По-человечески понятно, что, когда дела идут не так, как хочется, велик соблазн создать параллельную структуру, попробовать играть по-своему. Но именно тогда, когда и так все плохо, разделение представляется самым опасным выходом.
Поэтому первая задача, которую предстояло решить - это объединение шахматного мира, чтобы была одна федерация, чтобы был один чемпион. Этого же требовали и в международном олимпийском комитете (а ведь включение шахмат в программу Олимпиад было давней нашей мечтой). В МОК говорили: «да, мы готовы поговорить об этом, но мы хотим иметь дело с одной организацией, а не с двумя и не десятью». Поэтому вопрос объединения разных шахматных ассоциаций был вопросом выживания игры, как вида спорта.
Была еще одна очень важная проблема. Когда мы в 1999 году вступали в МОК, возглавлявший в то время комитет Хуан Антонио Самаранч сказал нам: «У вас не демократическая федерация. Вы должны выражать интересы не одного или двух великих спортсменов, шахматистов, а вы должны выражать интересы национальных федераций и простых спортсменов». Действительно, FIDE долгое время был чем-то вроде элитарного клуба, вся деятельность которого была ориентирована на проведение матчей между чемпионами. Конечно, под такое шоу можно найти каких-то разовых спонсоров, но строить серьезную деятельность на этой основе невозможно.
Поэтому было очень важно вернуть шахматам массовость. Для этого мы расширили права национальных ассоциаций, дали им возможность зарабатывать самостоятельно. Теперь у нас ежегодно проходят уже десятки турниров - мужских, женских, детских - порой с очень солидным призовым фондом. Один из них, Кубок мира, в этом году проводится в Баку, его призовой фонд один миллион шестьсот тысяч долларов. Каждое такое состязание привлекает в шахматы новых и новых поклонников игры, и это здорово. У нас есть концепция «One billion clever people», «один миллиард умных людей». Сейчас в шахматы, по нашим подсчетам, в мире играют около 800 миллионов человек. Мы считаем, что когда их число достигнет миллиарда, мир значительно изменится к лучшему. Вот это и есть настоящая и достойная цель деятельности FIDE. А когда ты честно работаешь ради достижения достойной цели, все всегда получается.
- Федерация шахмат Азербайджана играет активную роль в структурах FIDE. Является инициатором многих международных соревнований. Ваше мнение о Федерации шахмат Азербайджана, а также о самих шахматистах?
- В Азербайджане очень давние традиции игры в шахматы. Насколько мне известно, в сантрандж здесь играли уже с V века, о чем упоминал великий поэт Низами. И сегодня Баку играет важную роль в развитии мировых шахмат. Мне приятно напомнить, что Азербайджан - это единственная страна, а Ильхам Алиев единственный Президент страны, среди всех остальных 185 стран, входящих в составе FIDE, принявший государственную программу развития шахмат. Именно здесь началась традиция проведения Гран-при, первый такой матч мы провели в Баку еще в 2008 году, а теперь рейтинг этих соревнований очень высок. Как глава FIDE, я не могу высказывать предпочтения отдельным шахматистам, но должен отметить, что азербайджанская команда, несомненно, является одной из сильнейших в мире.
Халил КАРАХМЕДОВ,
специально для газеты «Каспİй»