Парадоксы ПАСЕ

ЭКСКЛЮЗИВ
Недавние дебаты в ходе зимней сессии ПАСЕ, посвященные обсуждениям двух докладов по карабахскому конфликту, вновь в неприглядном свете продемонстрировали позицию многих евродепутатов, а также сопредседателей МГ ОБСЕ.
О позитивных итогах зимней сессии ПАСЕ для Азербайджана, необходимости реформирования МГ ОБСЕ и сложностях карабахского урегулирования в эксклюзивном интервью газете «Каспiй» рассказала доцент кафедры политологии Академии госуправления при Президенте Азербайджана Елена Касумова.
- На прошлой неделе в ПАСЕ была принята резолюция по Сарсангскому водохранилищу, а документ, касающийся вывода оккупационных армянских войск с территории Азербайджана, был отклонен. На ваш взгляд, чем это объясняется?
- Удивительно, что никто не обращает внимания на парадоксальную ситуацию, сложившуюся с последними решениями ПАСЕ. Доклад британского парламентария Роберта Уолтера «Эскалация насилия в Нагорном Карабахе и на других оккупированных территориях Азербайджана» не был принят Ассамблеей. Но доклад депутата от Боснии и Герцеговины Милицы Маркович «Приграничные районы Азербайджана преднамеренно лишаются воды» был принят 90 голосами против 71 при 40 воздержавшихся. Однако лишение воды, доступа к ней - это, согласно международному праву, и есть признак преступления. Тем самым позиция ПАСЕ по карабахской проблематике превратилась в сплошное противоречие.
Давайте обратимся к докладу ООН о геноциде в Руанде: «Умышленное воспрепятствование поступлению питьевой воды или воды для орошения полей, могущее или вызвавшее засуху и неурожай или недостаток питьевой и/ или оросительной воды... и искусственное способствование гуманитарной катастрофе в силу недостатка питьевой и оросительной воды является проявлением геноцида и экоцида... а так же тяжким преступлением против мира и человечества».
Таким образом, действия Армении по перекрытию воды попадают под квалификацию геноцида, согласно практике ООН. Думаю, для азербайджанских дипломатов не должно составить труда спроецировать резолюции по геноциду в Руанде и материалы Милицы Маркович, одобренные ПАСЕ, на Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, принятой резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года. Там есть пункт, дополняющий определение геноцида через «предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее». «Водная блокада» служит именно этим целям, и армянские СМИ их даже не скрывают.
Присовокупите к этому текст самого генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, озвученный им в 2013 году на открытии «Года воды»: «Вода - ключ к устойчивому развитию, она нужна для обеспечения безопасности, прогресса и сохранения здоровья населения планеты». И, пожалуйста, вот вам готовый доклад о преступлениях Армении, с которым Ереван можно атаковать не с дискуссионной площадки, коей является ПАСЕ, а с трибуны организаций, имеющих право принимать решения.
Что касается самой январской сессии ПАСЕ, то я бы, во-первых, не драматизировала ее решения, которые, как известно, не имеют никакой обязательной силы. В конце концов, это только одна из площадок для политических дискуссий, а их много в Европе и мире. Во-вторых, я не вижу каких-то роковых провалов азербайджанской делегации в Страсбурге.
Надо понимать, что европейских депутатов, особенно завзятых либералов, практически невозможно в чем-либо переубедить. Они приезжают в Страсбург с давно сложившейся парадигмой взглядов, для них «право наций на самоопределение» превалирует над «консервативным», по их мнению, принципом нерушимости границ. К тому же, по некоторым причинам, в том числе и конфессионального неприятия, о котором уже говорил Президент Азербайджана, симпатии «либеральных» европейцев еще долго будут оставаться на стороне Еревана.
- Почему сопредседатели Минской группы (МГ) ОБСЕ, фактически, торпедировали справедливую резолюцию? Давно уже ходят разговоры о необходимости внесения изменений в состав МГ ОБСЕ, с целью введения туда нейтральных стран, типа Германии. Может, нам вообще стоит отказаться от услуг МГ ОБСЕ?
- Еще в ноябре прошлого года, т.е. задолго до сессии ПАСЕ, сопредседатели МГ ОБСЕ заявили о том, что «предложение новых, параллельных механизмов, учитывая деликатность переговорного процесса, может прервать этот процесс и вызвать препятствия на пути урегулирования». Мы можем легко доказать, что сопредседатели этим неожиданным заявлением вышли далеко за пределы своих полномочий. Функции международного посредника в переговорном процессе давно определены юридически. Первая - информационная, вторая коммуникативная, т.е. при ее реализации посредник выполняет роль некоего «почтальона». Ее эффективность хорошо известна из достижений «челночной дипломатии» Генри Киссинджера.
Необходимо подчеркнуть аналитическую функцию и функцию контроля над исполнением принятых сторонами решений. Есть еще одно очень важное право посредника - выступать «генератором альтернативных идей», т.е. предлагать свои собственные, порой неожиданные для сторон переговоров решения. Однако все это не имеет никакого отношения к давлению на международную общественность, к которому прибегли сопредседатели, адресуя свое заявление «о деликатности переговорного процесса» именно депутатам ПАСЕ.
Поэтому азербайджанская дипломатия должна заявить свой решительный и обоснованный протест с точки зрения международного права, прежде всего, ОБСЕ. Возможно следует потребовать конкретных объяснений от самой ОБСЕ или даже инициировать замену нынешних сопредседателей.
Но выход из Минской группы - это худшее решение, которое поставит официальный Баку в позицию политического диссидента и будет играть на руку только армянской стороне. Требовать изменение формата МГ ОБСЕ за счет включения в нее Германии, конечно, можно. Но кто сказал, что ФРГ - нейтральная страна, а все остальные члены Минской группы кем-то ангажированы? Берлин ничуть не более нейтрален, чем Вашингтон или Париж. Армения связана военным договором только с Россией, кстати, делегация российских парламентариев вообще не принимала участие в январской сессии ПАСЕ.
И, наконец, никакие решения сопредседателей не имеют статуса обязательности исполнения ни для Баку, ни для Еревана. Их задача - лишь сблизить позиции сторон. Они - посредники переговорного процесса и даже не третейские судьи. Поэтому работать придется с ними, тем более, что ни один авторитетный международный институт не изъявляет желания оказать сторонам карабахского конфликта услуги модератора.
- Есть мнение, что ситуация в зоне карабахского конфликта, которая и так не спокойная, может еще более обостриться по мере ухудшения ситуации в Армении, когда официальному Еревану надо будет отвлечь внимание народа на внешний фактор. Возможно ли в таком случае возобновление боевых действий?
- Конечно, я, как и многие, не уверена в адекватности армянской стороны. Мне вспоминаются воинственные заявления Сержа Саргсяна, сделанные сразу же после сочинского саммита лидеров России, Армении и Азербайджана. Армянский лидер тогда заявил: «У нас есть баллистические ракеты, радиус действий которых превышает 300 км, и которые могут в короткий срок превратить любой процветающий населенный пункт в руины, какими сегодня являются руины Агдама». Только отвратительная ложь лежит в основе этого шантажа.
Агдам, действительно, погружен в руины. Но произошло это не в результате ракетно-бомбовых ударов. В те годы ни одна из сторон конфликта не располагала подобными средствами поражения. Агдам уже после оккупации был уничтожен, взорван, растащен по кирпичику армянскими воинскими формированиями.
А есть международное право, в котором четко дается определение термина «военное преступление». Именно им, согласно Римскому статуту Международного уголовного суда, признается «незаконное, бессмысленное и крупномасштабное уничтожение и присвоение имущества, не вызванное военной необходимостью». Ответственный руководитель, коим Саргсян никогда был, не прибегал бы к подобным угрозам, фактически признавая тем самым свою личную ответственность за военные преступления.
Но при всей политической неадекватности наших соседей, я думаю, что они не рискнут идти на военную авантюру. Я, конечно, не военный эксперт, но то, что я знаю о соотношении военных сил и средств Армении и Азербайджана, убеждает - возобновление боевых действий поставит Ереван на грань катастрофы.
Очевидно, это понимает и армянская сторона. Иначе бы президент Саргсян не стал бы так унизительно жаловаться на «азербайджанскую угрозу» на декабрьском саммите ОДКБ в Москве, где он безрезультатно пытался добиться от этой организации, хотя бы, небольшого совместного заявления в поддержку Армении. Я уверена, что идея «маленькой победоносной войны» не найдет отклика и в самом армянском обществе.
Поэтому политика официального Еревана будет оставаться прежней - провокации с целью привлечь внимание внешних игроков и заручиться, скажем так, их симпатиями. Безусловно, Армения будет торпедировать любые перспективные переговорные инициативы, отказываться от практической работы над Большим мирным соглашением. Но на развертывание полноценных боевых действий Ереван никогда не решится.
- Каково ваше видение перспектив урегулирования карабахского конфликта?
- Американские политологи иногда оперирует термином «затухающая повестка» в отношении тех политических феноменов, включая конфликты, которые находятся на периферии международных интересов. К сожалению, к таким международным «повесткам» сейчас относится и карабахский кризис. Практически все внимание «центров силы» сегодня сосредоточено на ближневосточной проблематике, к которой мы имеем достаточно опосредованное отношение.
Совершенно ясно, что внешним игрокам не нужно возгорание застарелого конфликта внутри Южно-Кавказского региона. Их устаивает статус-кво, установившийся в карабахских реалиях, и это, безусловно, надо учитывать азербайджанской стороне. Но я не думаю, что все возможности переговорного процесса уже исчерпаны, поэтому при всей его известной стагнации все-таки придется продолжать искать пути по мирному урегулированию карабахского конфликта.
Роман ТЕМНИКОВ