• пятница, 29 Марта, 19:13
  • Baku Баку 14°C

Больше чем партнер

17 апреля 2016 | 12:20
Больше чем партнер

ВЗГЛЯД
В последнее время в связи с обострением ситуации в зоне карабахского конфликта внимание было привлечено не только к действиям Баку и Еревана, но и к военно-политической организации ОДКБ, куда входит Армения. Ни для кого не секрет, что, затевая провокацию на линии соприкосновения, армянские власти надеялись на поддержку союзников по ОДКБ - в первую очередь России, а также Казахстана и Беларуси. Но именно эти страны и не поддержали Армению, заявив о справедливой позиции Азербайджана, которая воюет за освобождение своих исконных земель.
С этой точки зрения нам особенно интересна позиция Минска, в последние годы старающегося проводить независимую внешнюю политику, направленную на поддержание военно-политического нейтралитета. Этому новому веянию во внешней политики Беларуси отвечает и недавно принятая в новой редакции военная доктрина страны.
Об обновленной доктрине и белорусской позиции по карабахскому конфликту в интервью газете «Каспiй» рассказал директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований (Беларусь) Арсений Сивицкий.
- Недавно парламент Беларуси принял закон, запрещающей армии принимать участие в боевых действиях за пределами страны. Как вы оцениваете этот закон?
- Запрет на использование Вооруженных сил Беларуси за пределами страны логически вытекает из оборонительного характера белорусской военной доктрины. К тому же, согласно Конституции, Беларусь стремиться стать нейтральным государством.
Проблема в том, что Минск в контексте новой «холодной войны» оказывается заложником стратегического военного планирования России и НАТО. Ряд крупных военных учений, проведенных Москвой в 2014-2015 годах, показывает отработку планов на случай серьезного военного конфликта в Прибалтике. Даже если РФ и разрабатывает планы на случай самого худшего развития событий для защиты Калининграда, они все равно выглядят так, словно она планирует захватить Прибалтику. А США и НАТО, видя, что Россия наращивает войска вокруг прибалтийских государств, поступают аналогичным образом, чтобы сдержать потенциальную российскую агрессию. В свою очередь Москва считает эти меры не оборонительными, а наступательными. Хотя некоторая часть западного военного и разведывательного сообщества полагает, что Россия на самом деле ведет подготовку к гибридному конфликту против прибалтийских государств, как наиболее уязвимых членов НАТО. К сожалению, в некоторых их оценках Беларусь, в силу географической близости к Калининграду и своих союзнических отношений, фигурирует как государство, оказывающее поддержку РФ в реализации этих потенциальных агрессивных планов. Поэтому Минск сегодня вынужден подтверждать имидж открытого и надежного партнера с прогнозируемой военной политикой, декларируя ее сугубо оборонительный и миролюбивый характер. В том числе и с этой целью была принята новая военная доктрина.
- Как этот закон и новая военная доктрина Беларуси сочетаются с членством страны в ОДКБ, ведь, по сути, белорусские войска теперь не могут принимать участие в миротворческих операциях ОДКБ? Зачем тогда Минску нужен ОДКБ?
- Белорусские вооруженные силы могут принимать участие в миротворческих операциях ОДКБ, но только в том случае, если они санкционированы ООН. Беларусь рассматривает ОДКБ и военно-политический союз с Россией только как механизмы обеспечения коллективной обороны в случае агрессии извне. При этом Минск может выполнять взятые на себя обязательства в рамках этих механизмов только на собственной территории. По сути, такая модель поведения характерна для нейтральных государств. Да, формально Беларусь сохраняет членство в военном блоке с Россией и ОДКБ, но Минск рассматривает их только как механизм коллективной обороны. К запрету на участие белорусских вооруженных сил в конфликтах за рубежом добавляются запреты на использование иностранными государствами территории Беларуси для совершения агрессии против третьих стран, а также на создание ими своих военных баз на белорусской территории. Именно этой логикой руководствовался Минск, когда отказывал Москве в размещении российской авиабазы. Очевидно, что в противном случае это решение бы имело дестабилизирующее воздействие на региональную стабильность и безопасность. А одной из мер по обеспечению военной безопасности Беларуси, согласно новой военной доктрине, является развитие по периметру внешних границ Беларуси пояса добрососедства в военном и политическом измерении.
К сожалению, сегодня ОДКБ все больше превращается в инструмент России для легитимации своих военно-политических амбиций на международной арене. В этой связи Беларусь никогда не будет поддерживать и нести ответственность за действия и решения, которые союзники по ОДКБ будут осуществлять без одобрения и согласования с белорусской стороной. Кстати, одним из рисков для Минска, прописанных в новой военной доктрине, является снижение потенциала и возможностей военно-политических союзов с участием Беларуси по обеспечению коллективной безопасности. Это касается и ОДКБ, и союза с Москвой, которая просто игнорирует позицию белорусской стороны, несмотря на договоренности о координированной военной и внешней политике.
- Недавно, в период обострения обстановки в карабахском конфликте, официальный Минск занял объективную позицию, поддержав Азербайджан, что вызвало недовольство Армении - союзника Беларуси. Чем была вызвана такая позиция Минска: недовольством ОДКБ или реальным желанием поддержать Азербайджан?
- Для Беларуси Армения является союзником в рамках Евразийского экономического союза и ОДКБ, в то время как Азербайджан - стратегическим партнером. С другой стороны, Минск выступает принципиально против попыток пересмотра границ в послевоенной Европе. Поэтому Беларусь выступает за безусловное сохранение территориальной целостности государств постсоветского пространства, будь то Грузия в контексте проблемы Южной Осетии и Абхазии, Украина - несмотря на подрыв Россией территориальной целостности в результате аннексии Крыма и дестабилизации восточной ее части, или же Азербайджан в контексте нагорно-карабахского конфликта. При этом Беларусь выступает только за дипломатические формы разрешения этой проблемы, осуждая и выражая озабоченность в связи с недавней эскалацией военного противостояния между Арменией и Азербайджаном. Минск исходит из того, что она должна решаться в соответствии с международным правом, в том числе исходя из так называемых «обновленных Мадридских принципов», а также в рамках дипломатических механизмов (МГ ОБСЕ). В этой связи позиция, которую заняла наша страна из-за недавнего обострения ситуации, является вполне логичной и предсказуемой.
- Насколько «четырехдневная война» на линии соприкосновения вооруженных сил Азербайджана и Армении соотносится с новой геостратегией, осуществляемой Россией?
- Действительно, провоцирование нестабильности и управление конфликтной динамикой вдоль стратегического периметра РФ, совпадающего с границами постсоветского пространства, является одной из целей новой российской геостратегии, начало которой можно датировать с момента провоцирования украинского кризиса в 2014 году. Свидетельством этого является и тот факт, что Москва поставляет не только оборонительные, но и наступательные системы вооружений как Еревану, так и Баку (причем в многократных объемах), нагнетая напряженность между ними. А последний год российская сторона делала недвусмысленные намеки Азербайджану о готовности оказать давление на армянское руководство в вопросе решения нагорно-карабахской проблемы, что предсказуемо вызывало недовольство и даже раздражение со стороны властей Армении. С учетом позиций противоборствующих сторон недавняя эскалация конфликта была, по сути, запрограммирована.
Сейчас Москва демонстрирует, что она способна оказать эффективное влияние на конфликтующие стороны и стабилизировать ситуацию. Но для Кремля это важно с точки зрения формирования позитивного имиджа на международной арене, а также иллюстрации, прежде всего - Западу, своего веса в решении региональных проблем. Однако Москва заинтересована прежде всего в сохранении статус-кво - поддержании напряженности между Ереваном и Баку. Это позволяет сохранять свое военное присутствие в регионе через Армению, а также усилить его в случае реализации сценария ввода своих миротворцев.
- Пока ситуация несколько стабилизировалась. Но следует ли в ближайшем будущем ожидать новой эскалации не только в зоне карабахского конфликта, но и в Грузии?
- В целом на Южном Кавказе России удается достаточно успешно проецировать свою военную силу и поддерживать определенный уровень конфликтной динамики, чтобы удерживать этот регион в своей сфере влияния. Скорее всего, следующая зона риска - Центральная Азия, особенно Таджикистан. Там ситуация также может резко обостриться в связи с довольно странной активностью российской стороны в Афганистане. Дело в том, что Кремль на протяжении последнего года был замечен в оказании военно-технической помощи некоторым фракциям Талибана. Все это привело к тому, что уже к началу этого года ими были взяты полностью под контроль две провинции - Кундуз и Фарьяб на афгано-таджикской и афгано-туркменской границах соответственно, участки которых впоследствии неоднократно подвергались нападениям и даже прорывам. Ситуация будет обостряться, особенно в контексте усиления экономических (Экономический пояс Шелкового пути) и военно-политических позиций Китая в регионе, в чем Россия, по понятным причинам, не заинтересована. Кстати, очень показательно, что Пекин не пригласил Москву для участия в своей новой антитеррористической коалиции с участием Душанбе, Исламабада и Кабула. Это явно свидетельствует о скептических и даже негативных оценках китайской стороной «усилий» России в регионе.
До сих пор напряженная ситуация сохраняется и в Восточной Европе. Украина, Молдова и Беларусь - безусловно, в повестке дня реализации Кремлем новой российской геостратегии.
Роман ТЕМНИКОВ
banner

Советуем почитать