Баку 15°C
Незаживающая рана народа
Кровавая вакханалия Ходжалы. Три дня и двадцать один год разделяют нас с трагическими событиями ночи с 25 на 26 февраля, когда в небольшом азербайджанском городе на всю мощь был запущен механизм политической мясорубки советской системы - самой страшной за ХХ столетие. В результате бездушной бойни, учиненной на улицах Ходжалы и в окрестностях города силами вооруженных до зубов армянских экстремистов и военнослужащих 366-го мотострелкового полка «доблестной» советской армии, было зверски уничтожено 613 невинных жителей (включая замерзших в пути), в числе которых 106 женщин, 70 стариков и 63 малолетних ребенка, 8 семей были уничтожены полностью, 25 детей потеряли обоих родителей, 130 - одного из родителей, ранены 487 человека, более тысячи людей безнадежно изувечены (из них 76 детей), 1275 человек попали в плен, судьба 150 из них до сих пор остается неизвестной. Впрочем, это так, небольшая справка, которую хочется довести до сведения тех, кто, видимо, еще не до конца сумел понять смысл страшного слова «геноцид»./b>
Судьба невинных жителей города Ходжалы не раз находила отражение в творчестве отечественных кинематографистов, но сегодня мне хочется представить читателям газеты «Kaspi» заслуженного деятеля искусств Азербайджана Оруджа Гурбанова - режиссера-постановщика художественного фильма «Харай», одной из первых кинолент, посвященной памяти невинных жертв обезумевших мародеров, оккупировавших в ту страшную ночь небольшой азербайджанский город.
- Орудж муаллим, насколько мне известно, картину «Харай» вы сняли по собственному сценарию. Как родилась у вас идея создания фильма об одной из самых страшных страниц новейшей истории Азербайджана?
- Да, сценарий фильма написал я сам, а что касается идеи его создания, то могу без малейшего преувеличения сказать, что для меня это явилось выражением собственного протеста против бесчинства политических маклеров тех лет, которые и были главными инициаторами Ходжалинского геноцида.
- То есть вашу картину можно также назвать своего рода политической акцией?
- Говоря откровенно, в те дни мне было совершенно безразлично, как будет расценено мое желание снять этот фильм. Если помните, страшная февральская ночь 1992 года, на фоне которой поблекли даже ужасы Январской трагедии в Баку, повергла весь азербайджанский народ в шок. Я, как и большинство наших граждан, пребывал в состоянии крайней депрессии от всего пережитого, и в эти же дни мое внимание привлекла публикация в местной прессе о трагической судьбе одной из ходжалинских семей. В ней рассказывалось о том, как некий пожилой житель Ходжалы был в упор расстрелян армянскими экстремистами. Конечно, ничего необыкновенного в этом не было, к подобной участи был готов любой азербайджанец в те дни. Но старик, понимая, что убив его, армянские варвары могут в любую минуту зайти в дом и надругаться над его единственной дочерью, за несколько минут до смерти успел завещать десятилетнему сыну, на случай, если вероломные враги решат посягнуть на честь девочки, собственноручно застрелить свою сестру. И, представьте, в нужный момент рука мальчика не дрогнула - как только армяне взломали дверь, он, смело нажав на курок, застрелил родную сестру из отцовского ружья. Вот она - истинная ода о незыблемости нравственных устоев нашей нации, которая взволновала меня до глубины души, и я решил построить на ней фабулу своего будущего фильма, отразив в нем крупным планом кодекс чести азербайджанского народа.
- Говорят, фильм был снят в рекордно короткие сроки?
- Картина была снята всего за три месяца. Причем должен отметить, что в ней не был занят ни один из наших профессиональных актеров - все роли, начиная от героев фильма и до участников массовых сцен, были сыграны самими жителями Ходжалы - участниками и свидетелями этой кровавой трагедии. Помню, в то время никто не верил, что мне удастся собрать для участия в массовых сценах необходимое количество людей, да я и сам прекрасно понимал, насколько это будет сложно. Но в фильме снялось более четырех тысяч ходжалинцев, и все они - от мала до велика, несмотря ни на какие сложности, полностью выкладывались в работе, не сетуя ни на что.
- А почему вы решили обойтись без профессиональных актеров?
- Дело в том, что при всем моем уважении к профессионализму наших актеров я знал, что ни один из них не сможет передать на экране во всей полноте то, что пережили сами жители этого города в ту страшную ночь. Кстати, мы снимали картину по горячим следам - на еще не разминированном маршруте Геранбой-Гаджикенд-Чайкенд и на кладбище колхоза «Шафаг» - это были подлинные документальные кадры. Картина снята в жанре неореализма, и, отмечу, это единственная азербайджанская кинолента, которая от начала до конца снималась на натуре.
- И работали вы все практически на «пороховой бочке»… Была ли вам обеспечена какая-либо страховка?
- Первоначально никакой, хотя, если задуматься, мы снимали в двух шагах от логова противника. В двенадцать часов ночи я приходил на съемочную площадку, покрытую толстым слоем снега, делал первый пробный проход и, если, как говорится, не взлетал в воздух, то мы все приступали к съемкам. Однажды в три часа ночи в самый разгар работы мы стали свидетелями странного эпизода - прямо над нами в небе появился вертолет, который описал в воздухе пару кругов, позже невдалеке остановился военный КамАЗ. Наутро я сообщил об этом в органы местной полиции, после чего нам выделили военизированную охрану, которая сопровождала нас до последнего съемочного дня. Хочу особо отметить заслуги отрядов местной полиции, оказавших нам в те дни неоценимую помощь.
- Какой резонанс вызвал ваш фильм в Азербайджане?
- Интерес к нему проявили скорее за пределами республики. Сразу после просмотра картины ко мне, помню, подошел Мовлуд Гачаг - бывший атташе по вопросам культуры Посольства Турции в Азербайджане и в присутствии Полада Бюльбюльоглу, в бытность его министром культуры, попросил помочь с приобретением копии фильма «Харай» для демонстрации в Турции. Однако позже мне стало известно, что никто ему так и не помог в этом вопросе.
- Демонстрировалась ли ваша картина в программе какого-нибудь международного кинофестиваля?
- Мне часто задают этот вопрос, многие спрашивают, почему я не стараюсь представить свою работу за пределами страны. Но разве я должен этим заниматься? Фильм периодически демонстрируется на отечественных телеканалах в день памяти жертв Ходжалинской трагедии, в частности по каналу АТВ, но я не помню ни одного случая, чтобы он был включен в программу какого-нибудь международного фестиваля. Трудно определить причину подобного равнодушия к судьбе этой картины в нашей стране. Иной раз у меня создается впечатление, что боль от Ходжалинской трагедии с годами притупилась в наших сердцах. Если это так, то, поверьте, я искренне сочувствую азербайджанскому народу.
Лала БАГИРЗАДЕ
