Возвращение на Восток

ВЗГЛЯД
В последнее время в Россию зачастили арабские монархи. В частности, недавно Москву посетил король Бахрейна Хамад бен Иса Аль Халиф. По итогам его переговоров со своим российским коллегой был подписан ряд совместных документов, в частности, межправительственное соглашение о военном сотрудничестве, соглашение об учреждении межправительственной российско-бахрейнской комиссии по торгово-экономическому и научному сотрудничеству.
О причинах столь пристального внимания арабских монархий Персидского залива к России в беседе с газетой «Каспiй» рассказал главный эксперт Американо-Азербайджанского Фонда содействия прогрессу Алексей Синицын.
- За последний год российский президент Владимир Путин не раз встречался с лидерами стран Персидского Залива - эмиром Катара Тамимом Бен Хамадом Аль Тани, саудовским принцем Мухаммадом ибн Салманом, совсем недавно с королем Бахрейна Хамадом Бен Иса Аль Халифом. Означает ли это, что Россия окончательно вернулась на Ближний Восток?
- Безусловно, означает. И чтобы достаточно глубоко осознать этот факт, необходимо вспомнить, что в начале 90-х годов Россия, вообще, отказалась от своего активного присутствия на Ближнем Востоке. Все устремления Ельцина и его команды были сконцентрированы на Западе, который воспринимал Россию как «нечто вроде очень большой Польши» - она, мол, сама будет стремиться в ЕС и даже в НАТО. Збигнев Бжезинский, например, был уверен, что Россия со временем обязательно станет членом Североатлантического Альянса.
Только с 1996 года, когда российский МИД возглавил Евгений Примаков, произошел какой-то разворот Москвы к ближневосточным проблемам. Однако отношения с монархиями Персидского залива, мягко говоря, не складывались. Мы же все помним, что они были главными спонсорами терроризма и исламского радикализма на Северном Кавказе, когда никакого ИГ еще и в помине не было, а об «Аль-Каиде» знал только узкий круг специалистов.
Скажу больше, даже в 2012 году «короли песков», упивавшиеся «арабской весной», позволяли себе вести себя с Москвой просто по-хамски. Показательным примером такого отношения я назвал бы визит Сергея Лаврова в Саудовскую Аравию на встречу «Россия - Содружество арабских государств Персидского залива». Буквально за сто метров до посадочной полосы самолет российского министра был развернут на запасной аэродром, Лаврову не дали выступить с его четырехстраничным докладом о положении в Сирии, а в свободной дискуссии категорично объяснили, что судьба Башара Асада решена и власть передается Национальной сирийской оппозиции. Кардинальный перелом в отношениях Москвы и монархий Залива наступил только с развертыванием боевой операции российских Военно-космических сил в Сирии.
- А конкретно, в чем этот перелом проявился?
- Как известно, в Эр-Рияде была создана т.н. «Исламская коалиция», у которой в Сирии были грандиозные планы: бомбить не только позиции ИГ, но и правительственных войск, высадить под Раккой 30-тысячный десант коалиционных сил, немедленно свергнуть Асада и пр. Ну, и где растворились эти «прекраснодушные мечты»? Приведу только самый свежий пример. Сейчас идет важнейшая, как ее называют в арабском мире, «битва битв за Алеппо». Так вот, после последней встречи саудовского принца Мухаммада с президентом Путиным в Китае, все вооруженные группировки, которые спонсировали страны Залива, отошли от Алеппо, оставив в одиночестве главную ударную группировку террористов «Джабхат аль-Фатх аш-Шам» (бывшая «ан-Нусра»).
- Означают ли вышеприведенные факты усиление влияния России в зоне Персидского залива и, как следствие, ослабление влияния в этой зоне США?
- Я уверен, что речи не может быть об ослаблении влияния США в этом регионе, несмотря на то, что арабские шейхи, эмиры и короли в последнее время предъявляют претензии на некую политическую самостоятельность. Армии монархий вооружены по последнему слову техники: только за последний год США поставили Эр-Рияду оружия на рекордные $115 млрд. Но разве от этого просаудовская коалиция выигрывает войну в Йемене? Еще сто пятьдесят лет назад англичане называли арабских шейхов «людьми, лежащими на диване», и пусть принц Мухаммад, по утверждению британской Thе Independent, работает по двенадцать часов в день на посту военного министра КСА, в плане укрепления обороноспособности особенных успехов достигнуто не было. Монархии Залива не способны в полной мере обеспечить свою безопасность перед лицом такого грозного оппонента, как Иран.
Поэтому военное присутствие США в государствах Залива будет сохраняться еще очень долго. А оно, действительно, огромно. В Кувейте сосредоточена крупнейшая сухопутная группировка американцев - около 17 тыс. человек, в Катаре развернуты мощные базы ВВС США, в Бахрейне, где находится штаб ВМС Центрального командования, американская военно-морская база занимает почти треть территории королевства. Это далеко не полный перечень американских военных объектов в зоне Залива. Поэтому говорить об ослаблении позиций Вашингтона в этом регионе Ближнего Востока было бы опрометчиво.
- А каким представляется взаимодействие России с арабскими монархиями? Где оно реально возможно - в нефтегазовой сфере, оружейном экспорте, каком-то политическом взаимодействии, прежде всего, по Сирии?
- Даже подписанные саудитами и РФ документы по стабилизации нефтяных индексов не впечатлили сырьевые биржи. Это не удивительно, если такой нефтяной гигант, как Иран, ведет самостоятельную игру на повышение нефтедобычи. Поэтому все эти «нефте-дипломатические» комбинации, которые строят Москва и Эр-Рияд, пока выглядят чисто умозрительными.
А что касается оружейного экспорта, то, конечно, Москва заинтересована в продвижении вооружений богатым арабским странам. Короля Бахрейна, кстати, в первый день его приезда в Москву повезли на военно-промышленную выставку, так сказать, показать товар лицом.
Однако самый насущный запрос принца Мохаммада на поставки Саудовской Аравии зенитных ракетных комплексов С-400 и оперативно-тактических ракетных комплексов «Искандер» выполнен не будет, хотя у РФ есть экспортная модификация подобной техники. Но Россия уже объявила, что до полного перевооружения собственных частей ПВО и ракетных бригад новейшими комплексами, ни С-400, ни «Искандеры» заграницу поставляться не будут. Это - во-первых. Во-вторых, подобный экспорт в Саудовскую Аравию мог бы полностью подорвать отношения с Ираном, которые начали выстраиваться гораздо труднее, чем представлялось еще месяц назад.
Я думаю, что речь может идти только о политическом взаимодействии России с арабскими монархиями, прежде всего, по Сирии. Эр-Рияд теряет свои позиции на сирийском пространстве, где сейчас среди внешних игроков доминируют Вашингтон, Москва, Анкара и Тегеран. Так что, принцу Мухаммаду было о чем поговорить с президентом Путиным в Китае, чтобы, в какой-то степени, защитить саудовские интересы в Сирии. Благо, как ни парадоксально, Саудовская Аравия практически финансирует военный режим в Египте, который полностью поддерживает Москва. При этом, Каир симпатизирует режиму Башара Асада, свержение которого продолжает требовать Саудовская Аравия. Но это и есть удивительное хитросплетение ближневосточной политики.
- Коль мы заговорили о сложностях политики на Ближнем Востоке, тогда уместен вопрос - как Тегеран реагирует на контакты Москвы и арабских монархий?
- Ревниво, болезненно и подозрительно. Иранцам, вообще, все время кажется, что по той же сирийской проблематике их все время кто-то пытается оставить в дураках: то якобы русские с американцами договариваются за их спиной о судьбе Сирии, то Анкара, Дамаск и Москва начали обустраивать эту страну без участия Тегерана. Те российские политологи, которые после трехсторонней встречи в Баку радостно заговорили о военном союзе России с Ираном с возможным присоединением к нему Турции, безусловно, поторопились.
Это явно видно из истории с использованием иранской базы Хамадан российскими ВКС. Их удар по наступающим на Алеппо террористам, прежде всего, был нанесен для того, чтобы спасти от разгрома отряды иранских «стражей исламской революции», Хизбаллы и различных шиитских милиций. С этим заданием российские летчики справились блестяще. Но их все-таки не очень вежливо попросили покинуть Хамадан, что не могло не вызвать раздражение Москвы.
Иранцы считают себя самодостаточными и по праву амбициозными. Однако они нуждаются в современных вооружениях, пакет которых Москва уже готова предоставить Ирану на сумму в $8 млрд. Впрочем, на мой взгляд, амбиции Тегерана иногда зашкаливают. Совсем недавно иранские власти запретили своим сухопутным силам приобретать иностранную военную технику, если им также не будут переданы лицензии на ее производство. Сомневаюсь, что Москва готова удовлетворить подобные претензии. Поэтому я согласен с авторами исследовательского доклада Конгресса США, которые посчитали нынешний российско-иранский союз чисто ситуативным. Во всяком случае, пока.
Однако ситуация в Сирии на сегодняшний день приобрела параметры устойчивости. Военная инициатива принадлежит Башару Асаду, который выйдет победителем из битвы за Алеппо. «Независимый Курдистан», против создания которого категорически выступали Анкара, Дамаск, Тегеран и даже Москва, так и не появится на политической карте мира. Что касается ИГ, то оно гарантировано будет разгромлено и, как пишут арабские газеты, «халифат найдет свою гибель в сирийской Ракке, где даст последнее шоу».
Все остальное - российско-американские переговоры, женевские консультации и их перманентные срывы, сложные политические игры Анкары, Тегерана, Эр-Рияда, Москвы и других - лишь контекст сложных событий, которых мы называем «ближневосточным миротворческим процессом».
Роман ТЕМНИКОВ