Предназначение свыше

ПРОФЕССИЯ
Азербайджанские музыканты, работающие в Турции последние три десятка лет, не только подняли на более высокий уровень музыкальное образование братской страны, но в ходе широкой концертно-гастрольной деятельности доказали и утвердили свой высочайший профессионализм в глазах зарубежной музыкальной общественности.
В этом плане искусство дирижирования отличается от других музыкальных профессий в силу присущих ему особенностей, сложности и своеобразной элитарности этого направления, которое соединяет в себе сразу несколько музыкальных специальностей, и главное - предопределенное свыше предназначение.
Заслуженный деятель искусств Азербайджана Эльшад Багиров 30 лет работает в Турции и за это время внес ощутимый вклад в развитие музыкального искусства братской страны. Эти заслуги высоко оценены Объединением оперных театров имени Семихи Берксой (Semiha Berksoy Opera Vəqfi), и ему была присуждена премия «Успех и слава» («Uğur və Şöhrət») - престижная награда, которая присуждается самым успешным деятелям сцены. Отрадно, что Эльшад Багиров - первый азербайджанец, заслуги которого отмечены подобной премией в Турции. Долгое время он работал главным дирижером Стамбульского театра оперы и балета.
За эти годы маэстро поставил более 35 спектаклей с ведущими режиссерами и балетмейстерами мирового значения - Юрием Григоровичем (балет А.Меликова «Легенда о любви»), Юрием Вамошом, Айдыном Гюном («Пиковая дама»), Валентином Елизарьевым («Дон Кихот», «Бахчисарайский фонтан») и др. Наряду с европейскими произведениями Э.Багиров неоднократно исполнял произведения азербайджанских композиторов - Уз.Гаджибейли, Г.Гараева, Ф.Амирова, А.Меликова, А.Ализаде, Ф.Гараева.
Помимо своей непосредственной работы музыканта, дирижера и постановщика, Э.Багиров часто выезжает на престижные международные фестивали, принимает участие в интересных проектах разных стран. Примечательно, что Эльшад Багиров родился в семье известного азербайджанского композитора Закира Багирова, 100-летие которого будет отмечаться в конце этого года.
После одного из концертов в Азербайджанской государственной филармонии мы встретились с маэстро Багировым и попросили его поделиться своим мнением об особенностях работы музыканта и дирижера в другой стране.
- В каких бакинских проектах вы участвуете, планируются ли еще какие-то концерты?
- В Баку я провожу концерты, запланированные еще с прошлого года. Стараюсь играть разную музыку, то есть составляю программу. Когда в концерте участвуют солисты, они могут предложить что-то свое, и соответственно я стараюсь сохранить целостность всей программы или, скажем, построить ее на контрастах - например, барокко и современная музыка.
- Как влияют на дирижера исполняемые им произведения - корректируют ли они его мировоззрение и образ мышления, обогащают духовно и интеллектуально, а может быть, есть другие аспекты воздействия и восприятия?
- Когда берешься за незнакомое произведение, стараешься говорить с ним, если можно так выразиться, на его языке и адаптироваться в ту музыкальную атмосферу, в которой оно написано. Тогда оно тебе ближе. А становиться в позу, что мне, мол, не нравится эта музыка, считаю неправильным, потому что нужно пытаться понять главную мысль произведения. У исполнителя, то есть дирижера, не должно быть разногласий с произведением, которое он собирается исполнить.
- Значит, только в таком случае вы можете увидеть и показать все, что заложено композитором в этом произведении?
- Это становится совершенно естественным.
- Но ведь дирижер одновременно дает и свою интерпретацию?
- Интерпретация - очень серьезное слово. Она может быть устоявшейся годами и столетиями в сыгранном произведении, с определенными традициями, которых должен придерживаться дирижер. При этом показать свою версию очень сложно, не нарушая традиционной интерпретации. Например, в опере «Кармен» некоторые показывают главную героиню с автоматом и на мотоцикле - в современной постановке, и такое прочтение противоречит автору. Если он видел и предполагал конкретную сцену, то задача постановочной труппы в том, чтобы донести до слушателя то, что хотел сказать автор, даже, может, что-то улучшить или добавить. Ведь у автора свое видение, и именно оно должно быть приоритетным для исполнителя.
- Значит, дирижер должен читать мысли композитора?
- Да, именно так.
- Есть ли произведения или авторы, которых вы не хотите исполнять в силу их чуждой вам природы или образа музыкально-интеллектуального мышления?
- На моем веку такое случилось один-два раза. Это было в Турции, когда мы просто прочли произведение и закрыли ноты…
- Решили не исполнять его?
- Да.
- Почему?
- Понимаете, у произведения должна быть какая-то мысль, идея, выраженные любыми средствами, например, даже только ударными инструментами, которые могут создать очень колоритную атмосферу. Композитор в своем произведении должен поведать исполнителю свой рассказ. Бывает, что музыка лишена конфликта, а если конфликта нет, то нет и идеи.
- Дирижер выступает соавтором или вдыхает в произведение вторую жизнь?
- Шостакович говорил о Мравинском, который был первым исполнителем практически всех его симфоний, что тот является его соавтором. Вот это и есть самое великое, что может услышать дирижер от композитора.
- Как человек, знающий и бакинскую, и стамбульскую публику, что вы скажете о турецких слушателях: есть ли разница между нами?
- Турецкая публика соскучилась по классической музыке. Помню, когда наш театр находился еще на Таксиме, там было 2200 зрительских мест. На последних постановках: балет С.Прокофьева «Ромео и Джульетта», «Баядера» Минкуса, «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Спящая красавица» П.Чайковского, опера Бизе «Кармен» - представьте, молодые люди сидели на ступеньках лестниц, поскольку мест не хватало. Но, к сожалению, здание театра закрыли на ремонт и он до сих пор не открылся. Спектакли проходят на разных площадках.
- Изменилось ли что-то в вашем личностном и профессиональном мировоззрении за годы, проведенные в Турции?
- Думаю, место не играет особой роли. Главное - сам процесс, работа внутри, чтобы была динамика, развитие, опыт, результат, отклик, отдача… Тогда появляется ощущение сделанной на совесть работы, благодаря которой ты поднялся еще на одну ступеньку.
- На каком уровне сегодня композиторская школа Турции - можно ли сравнить ее с азербайджанской по популярности и развитию?
- В прошлом веке, когда турецкая профессионально-композиторская школа только зарождалась в лице могучей пятерки под руководством Аднана Сайгуна и его сподвижников, она развивалась многообещающими темпами. К сожалению, они не оставили после себя учеников, и потому композиторская школа не нашла своего достойного продолжения.
- Как, по-вашему, почему мы не слышим сегодня произведений или имен, становящихся событием в культурной жизни? Не пора ли перестать почивать на лаврах и прикрываться наследием наших корифеев? Может, музыкальные критики не проявляют активности в этом направлении?
- Мне трудно судить об этом, ведь я приезжаю в Баку только на время концертов. Наверное, Союз композиторов все же должен более активно проявлять инициативу в этом направлении. Это очень серьезный разговор, требующий отдельного обсуждения, в котором должны участвовать композиторы, исполнители, режиссер, дирижер, или, скажем, хореограф, чтобы был диалог и каждый высказал свое мнение. Разговор должен прийти к какому-то логическому завершению и придать импульс процессу.
- Вы исполняете колоссальное количество произведений, погружаясь в океан мирового музыкального наследия. Не возникало ли желания написать что-нибудь самому?
- Ни в коем случае! Дирижирование - это профессия, а композиция являет собой наивысший пик профессии музыканта. Я считаю, что композитор наделен наивысшей формой музыкального дарования, это не просто профессионал, а человек, которому свыше ниспослан дар композиционного мышления и мастерства. Мне эти способности, увы, не даны, поэтому я ограничился дирижированием. Если ты не профессионал, то браться за это нельзя. У каждого свое направление.
- Вы никогда не преподавали?
- Когда-то я преподавал скрипку, потом в Москве вел оркестр при Московской консерватории. Будучи дирижером-стажером Большого театра, я вел спектакли с ведущими солистами и выступал с концертами во Дворце съездов. Я записал много киномузыки с оркестром кинематографии СССР. Поэтому преподавательская деятельность была весьма короткой.
- А исполнительская?
- Как скрипач, в 14 лет я сыграл с нашим симфоническим оркестром под руководством ныне покойного Фаика Мустафаева «Испанскую симфонию». Я полагал, что так и останусь скрипачом, и хотел перевестись в класс Л.Когана Московской консерватории, но друзья как-то завели меня в класс Лео Гинзбурга. Это был выдающийся дирижер и педагог того времени, и я просто заболел дирижированием, попросив разрешения посещать его уроки. Он сказал, чтобы я подготовил часть симфонии, и только после этого согласился взять меня в свой класс по окончании консерватории. Но я поступил в Ленинградскую консерваторию, и счастлив, что выбрал город на Неве, потому что там настоящая дирижерская школа.
- Этот шаг нельзя назвать случайным?
- Вы правы, ребята посоветовали мне: если поступишь в Ленинграде, сможешь дирижировать настоящими спектаклями. Я был счастлив, потому что два основных экзамена - симфонический и оперный - я сдал на «отлично», а моим педагогом был знаменитый дирижер Арвид Янсенс, ассистент которого - Марис Янсенс - сейчас главный дирижер Мюнхенской филармонии.
- Чем маэстро заполняет свободное время, если оно выдается?
- Люблю скорость, чиню машину, езжу. Люблю заниматься домом, смотреть хорошие фильмы.
Афет ИСЛАМ