Баку 14°C
Ведущий шоу «Магаззино»: «Готовьте долму и плов, с удовольствием приеду в Азербайджан»
Александр Молочко - один из самых ярких ведущих российского телевидения. И дело не только в его запоминающейся необычной фамилии (да-да, ударение именно там, где вы подумали). О биографии покорителя девичьих сердец, харизматичного ведущего шоу «Магаззино» на телеканале «Пятница!», известно не так много. Но портал «Москва-Баку» решил это исправить. В интервью нашему журналисту Александр Молочко рассказывает о духе завоевателя, который в нем живет благодаря родине ведущего – Казахстану, о своей личной жизни, любви к Грузии, отвечает на письмо азербайджанской поклонницы и читает стихотворение азербайджанского поэта Самеда Вургуна.
- Саша, по нашим данным, вы родились в Казахстане… Есть ли у вас тюркская кровь? И вообще, жизнь в Казахстане наложила ли некий культурный восточный отпечаток, чувствуете ли вы в себе дух Востока?
- Действительно, я родился на западе Казахстана, в Прикаспийской низменности. Жил там примерно до 6-го класса, потом переехал в Астану (бывший Целиноград). После окончания школы приехал в Москву, поступил в Российский институт театрального искусства, и вот, в Москве уже почти 6 лет.
Во мне 5 кровей – белорусская, русская, корейская, немецкая, татарская. Папа – белорус и кореец, мама – татарка, немка, русская. А все детство я провел со своей бабушкой-татаркой. Так что тюркская кровь во мне присутствует. В совершенстве знаю казахский язык, это если учитывать то, что бабушка разговаривает на татарском, а казахский и татарский – очень похожи.
Я рос в основном среди казахов, но язык не сразу выучил. В детстве, когда мои друзья разговаривали на казахском, мне становилось очень обидно, что я ничего не понимаю. И я начал активно учить язык. Потом стал проводить на казахском всевозможные мероприятия – городские, областные, причем это были мероприятия государственного масштаба - на некоторых из них присутствовал глава государства Нурсултан Абишевич Назарбаев. Все время участвовал в школьных олимпиадах, посвященных казахскому языку, декламировал стихи на казахском. Согласитесь, все-таки когда русский человек в совершенстве владеет по сути не родным языком, это всегда в почете.
И учителя, и руководство школы, и мама, и многие родственники, когда я планировал связать свою жизнь с Москвой, хотели, чтобы я остался в Казахстане – как раз потому, что я владел языком, они понимали, что так мне будет легче пробиваться и идти по жизни. Но я для себя уже решил, что поеду в Москву и буду там поступать в вуз…
Оставила ли на мне жизнь в Казахстане свой отпечаток? Пожалуй, да. Взять хотя бы то, что я очень люблю конину – это правда, ничего с собой не могу поделать, также люблю бешбармак, езжу верхом. Люблю волю, природу. Мне кажется, любой казахстанец очень любит природу, это чувство нельзя описать… Впрочем, думаю, что и в России людей отличает любовь к природе и простору. Когда я езжу со съемочной группой по российским городам, первое, на что я обращаю внимание пока мы добираемся– это природа. Очень много российских городов, которые меня покорили, куда я потом уже сам, вне работы возвращался. Мы, к примеру, снимали программу в Мурманске и буквально через месяц после съемок я полетел туда снова, уже самостоятельно, на рыбалку. Три дня находились на судне в Баренцевом море, затем – в Северном Ледовитом океане. Это были невероятные ощущения!
Думаю, что свободолюбивый, степной дух живет во мне и ярко проявляется. Татаро-монголы ведь были завоевателями. Вдетстве всегда любил что-нибудь сломать, это было нечто (смеется). Заходит учительница в класс – там все перевернуто, крик: «Молочко!» Всегда говорили, что если я где-то находился – там словно Мамай прошел, все было вверх дном, как и сейчас на съемочной площадке (смеется). В общем, определенно есть во мне дух завоевателя, покорителя. Пока не знаю, Москва покорилась мне или нет… Взял Москву – не взял, но Астрахань точно взял (смеется).
- У вас в Instagram есть видео, как вы на берегу моря копируете один в один клип Муслима Магомаева «Синяя вечность»… Есть у вас с Азербайджаном какие-то связи, друзья?
- Я очень люблю творчество Муслима Магомаева. Для меня это великий певец. Знаю, что концертный зал «Crocus City Hall» носит имя Муслима Магомаева. Когда я впервые попал туда на концерт, я тогда еще в институте учился, там были представлены всевозможные награды Муслима Магомаева, его личные вещи, одежда. Это, конечно, невероятно здорово! Наш художественный руководитель в институте рассказывал, как поклонники несли автомобиль с Магомаевым на руках, рассказывал, что после каждого концерта он лечил горло – то есть, он настолько выкладывался, что приходилось потом прибегать к помощи врача. Для меня имя Муслима Магомаева очень дорого, его музыку могу слушать бесконечно. Я рос с бабушкой и дедушкой, и всегда у нас в доме играл либо Магомаев, либо Высоцкий. Так любовь к этой старой музыкальной школе мне привили с детства.
Относительно друзей-азербайджанцев – конечно, они у меня есть! Ведь Казахстан – многонациональная страна, там проживает порядка 120 национальностей. В советские времена именно в Казахстан происходило переселение народов. Друзья у меня есть и азербайджанцы, и чеченцы, и ингуши, и казахи, и русские, и татары…кого только нет. Именно поэтому я очень люблю свою страну за то, что все люди в Казахстане живут дружно, там нет межнациональной розни, страну невозможно расколоть – ведь все народы живут в мире и согласии, как бы под тем шаныраком (верхняя сводчатая часть юрты), который изображен на гербе Казахстана.
Сегодня среди друзей у меня много кавказцев. Я лезгинку знаете как танцую! Всегда все удивляются, как у меня получается. Много знакомых чеченцев. Вот кто-то говорит, что в Чечню якобы страшно ехать. На самом деле чеченцы – очень добрые, цивилизованные люди, просто надо вести себя культурно. Как говорят: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Если ты приезжаешь в ту же Чечню или в любую другую точку земного шара как гость, то и веди себя как гость – прилично. К женщинам у кавказских народов совершенно другое отношение, другой этикет общения с ними. И перед тем, как поехать в какую-то страну, республику, стоит изучить ее культуру, традиции, законы, правила поведения, чтобы потом не возникло никаких проблем.
- Я смотрю, вы любите Кавказ… Тогда поговорим о Грузии. Вы часто ее посещаете. Чем эта страна вас так привлекает?
- Да, я очень люблю Кавказ. Для меня ехать в Таиланд, на Кубу, в Майами или еще куда-то…честно, я лучше летом съезжу в Грузию или на наши курорты, тем более, что есть курорты, еще до конца не освоенные. О Грузии… Могу сказать, что единственная страна, которую я люблю больше, чем свою Родину, это Грузия. Я хочу там жить, хочу там постоянно находиться. Во-первых, мне нравится грузинский менталитет. Во-вторых, мне нравится грузинская еда. В принципе вся кавказская кухня мне нравится. Я не люблю европейскую кухню, я не люблю фьюжн. Я люблю простую человеческую еду – а она представлена в кавказской кухне. Мяса побольше, шашлыки, долма, оджахури и все в этом роде. Я попробовал практически все грузинские блюда…
В первый раз в Грузии побывал, когда мы снимали проект «Еда, я люблю тебя» для телеканала «Пятница!» в Батуми. Эдуарда Мацаберидзе, поскольку он грузин, в этом выпуске убрали, поставили вместо него меня. Так были Коля Камка, Вова Дантес и я. Тогда я первый раз попробовал хачапури по-аджарски – ту самую известную лодочку – я съел половину и понял, что больше не могу, потому что там был огромный слой сыра, сверху огромный кусок масла и сама эта лодочка была также огромной. Это было безумно вкусно. Так я узнал, что такое настоящий хачапури по-аджарски. В Москве, я вам скажу, мало где умеют готовить грузинские блюда. Рестораны можно буквально по пальцам пересчитать, и я там частый гость (смеется). В Грузии еще и продукты совершенно другие, нежели здесь.
Грузия мне нравится своим гостеприимным народом. О кавказском гостеприимстве слагают легенды, там гостя по-настоящему ценят. В Грузии я почувствовал, что это действительно так. Когда первый раз приехал, думал, что подтвердятся типичные представления о Кавказе… «А, Кавказ, туф-туф-туф (изображает стрельбу из оружия – прим. ред.)», оказалось, что ан-нет – все очень цивильно. Старшее поколение в Грузии разговаривает на русском языке, молодое - на ломаном русском и в основном все же с иностранцами общаются на английском. К любому человеку можно на улице подойти, спросить, как пройти куда-то или еще что-то, он тебе не только скажет, но сам проведет, еще и вина нальет (смеется)… Грузия – определенно моя любимая страна. Удивительная вещь – я сторонник активного отдыха с экстремальными видами спорта: прыжки с парашютом, сноуборд, серф – что-то такое в общем. Просто валяться на пляже я не могу – не мое это и все. Но вот в Грузии хочется и поваляться (смеется), вот так размеренно отдыхать.
- Насколько нам известно, вас с Грузией связывает еще и личная жизнь…
- Связывала, наверное, можно так сказать уже…Вот. Это был роман. Cейчас я один, потому что со мной очень трудно в силу того, что мне постоянно не хватает времени. У меня во всём расставлены приоритеты. Жениться я хочу один раз и больше никогда не разводиться. И женюсь только тогда, когда пойму, что все… пора и вот он момент настал. Это минимум лет через 5. Не сейчас – это уж точно, потому что в 22 года жениться рано. Хотя кто-то женится и в 22 года и всю жизнь счастлив. Но я думаю, что я не из этих людей, потому что работу пока я люблю больше, чем все остальное. Безумно люблю детей, люблю женщин, но к семейной жизни я не готов. Думаю, что пока я не могу ничего дать своим детям, поделиться каким-то опытом, чему-то их научить. Хотя с другой стороны, когда у тебя в 22 года появляется ребенок, у тебя еще есть много сил, ты набираешься опыта, и потом ребенок, когда вырастает, становится тебе уже как друг, поскольку разница в возрасте у вас небольшая. У меня с отцом разница 18 лет, с мамой – 19 лет. И с мамой мы общаемся как друзья. Я могу позвонить ей, поделиться чем угодно, она всегда примет. С бабушкой я так не могу... Я ее очень сильно люблю, именно она привила мне это отношение к женщинам – как себя нужно вести, что всегда нужно оставаться джентльменом, мужчиной, и всегда, что бы ни случилось, нужно перед женщиной извиняться. Бабушка научила меня, что поднять на женщину руку – это самое последнее дело для мужчины. Поэтому, когда я ссорюсь с женщиной, говорю: «Все, я не прав, мне нужно уйти», иду прогуляться, подумать, и когда возвращаюсь, эта проблема само собой решается…
- Что для вас значит Москва?
- Многие Москву не любят. Кто Москву не любит – тем, я считаю, здесь жить не надо. Я люблю Сибирь и Москву. Хочу дом в Грузии, Москве, Сибири… (смеется), и пока я этого не добьюсь, не женюсь. Шутка. Москва – это город, который дал мне возможность. В Москве нужно крутиться как белка в колесе, нужно трудиться, чтобы чего-то достичь. Здесь нельзя сидеть на месте и ждать, пока тебе все готовенькое принесут. Когда я учился на 4-м курсе института, я не пропускал ни одного кастинга, шел на любой, даже если знал, что не подхожу по указанным параметрам. На кастинге на телеканал «Пятница!» я не подходил ни под один критерий. Им нужен был человек от 25 до 35 лет, журналист, с актерством требования вообще не были связаны. Я отправил свое актерское портфолио, думая: «попробую, мало ли». Пожалуйста, итог - в 21 год я стал самым молодым ведущим федерального канала (улыбается). Москва дает возможности, но за это надо хвататься – вгрызаться зубами и не отпускать, потому что если ты начинаешь опускать руки, лучше сразу уезжать.
- Как относитесь к тому, что вас узнают на улице, подходят с просьбой сфотографироваться или взять автограф?
-Это часть моей профессии, и я отношусь к людям, которые меня любят, с уважением. Многие звезды считают, что они слишком заняты для того, чтобы сделать с человеком фотографию – типа того, что времени не хватает. Если меня просят сделать с кем-то фотографию, я всегда останавливаюсь и делаю, если, естественно, это не хамское отношение.
- Из Азербайджана поклонники вам пишут?
- У меня есть поклонники в Азербайджане. На днях девушка писала в Инстаграм: «Приезжайте к нам». Я, к сожалению, не успел ей ответить, потом ее сообщение исчезло...
- У вас есть возможность сейчас ей ответить…
- Я, к сожалению, не помню, как тебя зовут, но привет тебе! Я получил твое сообщение, прочел его, но не смог тебе ответить. Привет тебе из Москвы в Баку! Готовьте долму и плов, с удовольствием приеду в гости в Баку и в Азербайджан в целом!
- Саш, а чувствуете себя звездой?
- Нет. Вот женщина – она может быть звездой, а я – востребованный телеведущий. Кто-то может быть великим врачом, кто-то хорошим бухгалтером, и он – звезда в своей профессии. Я – просто человек в телевизоре.
Вообще, у меня был выбор между тем, чтобы стать актером и …нейрохирургом. Правда. Либо душу лечить, либо тело. Я в 11-м классе писал научные работы по медицине, работал на скорой помощи медбратом, постоянно пропадал в медицинской академии, потому что она была рядом с домом. И когда встал выбор – актер или нейрохирург, я сказал маме, что если приезжаю в Москву и поступаю, то остаюсь, если нет – возвращаюсь домой и поступаю на нейрохирурга. Но на самом деле я сделал так, чтобы все мосты назад были сожжены (смеется). Я бы в любом случае не вернулся обратно.
Я приехал в Москву, поступил в институт, устроился работать официантом, потом меня сделали барменом. Начал работать промоутером, аниматором, ведущим на разных тусовках. Самыми масштабными мероприятиями, которые я вел, были музыкальные фестивали «Нашествие» и Kubana, где я по 10 часов в день не выпускал из рук микрофон. Кому-то кажется, что слава сваливается просто так, внезапно. А на самом деле путь к ней – это тяжелый труд. И кто-то после театрального вуза добивается того, чего он хочет, а кто-то идет продавать сникерсы. Это жизнь. В институте мне всегда говорили: «Ты плохой, ты не умеешь играть, уходи из профессии». Редко хвалили. Только педагог по фехтованию – Владимир Федорович Пивоваров, ученик основоположника русской театральной школы по фехтованию на сцене Аркадия Немировского, хвалил меня, он хотел, чтобы я был его преемником и преподавал фехтование. Я тоже подумывал об этом, но кто знал, что судьба вот так повернется, что я попаду на телевидение, а телевидение, как болото засасывает.
Я не теряю надежду, что буду играть в театре и кино, потому что актерская профессия - моя первая и любимая. Мечтаю сняться в историческом фильме – про Великую Отечественную войну, например. Или в «Мушкетерах – 40 лет спустя», чтобы на лошадях скакать… ну или в боевике каком-нибудь (смеется). А что?! Фехтовать я умею и, как уже сказал, владею верховой ездой.
Есть предложения, но пока из-за нехватки времени не складывается. Тем более, сейчас у меня контракт с телеканалом «Пятница!», который я нарушить не могу. Спасибо генеральному директору телеканала Николаю Борисовичу Картозия, что он дал шанс. Я очень его уважаю за то, что он берет таких юнцов как я, птенчиков, и превращает их в монстров телевидения. На днях он сказал, что есть огромные телеканалы, которые среди телевизионщиков называют линкорами, а мы – пиратская шхуна, которая как «Черная жемчужина» плывет себе под Веселым Роджером и потихонечку хватает свое золото. В этом году «Пятница!» получила три «Тэффи». Мне кажется, за эти три года, что существует канал, каждый телезритель хоть раз включал «Пятницу!» и смотрел «Орел и Решка», либо «Магаззино», либо «Ревизорро» и т.д. Потому что программы все полезные, в них нет политики.
- Что для вас проект «Магаззино», чем он вам интересен и не чувствуете ли вы себя Леной Летучей в штанах?
- Вот вы так говорите, а на самом деле наши с Леной программы сильно отличаются. Во-первых, потому что она – 38-летняя блондинка, а я – 22-летний брюнет. Во-вторых, она совершенно по-другому ведет программу. Я могу посмеяться, пошутить, могу серьезно сказать. У меня нет рамок, это было бы просто никому неинтересно смотреть. Конечно, вторым быть всегда сложнее, чем первым. Когда ты второй – тебе приходится доказывать, что ты круче, что твою программу должны смотреть. Когда критика конструктивная, я к ней отношусь нормально и стараюсь что-то исправить. В «Магаззино» больше юмора, все, что происходит вокруг, пропитано глубоким сарказмом. Злиться на продавцов за то, что они что-то не сделали, глупо. Да, когда я вижу горы просроченных продуктов, из которых людям готовят, а люди доверяют и говорят: «Вы что, у них такая кулинария», а потом я вывожу две тележки продуктов с истекшим сроком годности со словами: «Вот, смотрите, из чего вам готовят», - становится очень обидно. Я начинаю злиться из-за несправедливости. К ним люди приходят в гости поесть, а они выставляют на стол тухлятину. Так нельзя. Не люблю, когда продавцы стараются сделать из меня дурачка и говорят: «Ну ты что, мы же заморозили это мясо, какая разница, что оно просрочено, оно же замороженное, что ему будет». Отвечаю, что производитель сроки годности не просто так написал. Они делают вид, что не понимают. Люди за это платят деньги, и они должны получать хороший продукт.
Когда я вижу пыль или что перчаток нет, стараюсь отшучиваться. Да, это мелкие нарушения…но я на них глаза не закрываю, я просто перевожу все это в юмор.
- Воспринимается ваше участие в «Магаззино» как игра?
- Нет, я в кадре такой, какой я есть на самом деле. Иногда, когда перевоплощаюсь в тайного покупателя – тогда немного меняюсь, да и то несильно.
- Азарт в этом есть какой-то? Что вот приходите, разоблачаете их…
- Азарт есть. Разоблачаю?...Ну…На самом деле я рад, что потом после наших проверок приходит Роспотребнадзор и за нарушения выписывает штрафы. Справедливость все-таки торжествует. Да, к сожалению, только после нас... Так у нас устроены законы, что проверяющие органы должны, например, предупреждать о своем визите заранее. Согласитесь, вряд ли при этом картина состояния торговых точек остается объективной. Мы же со съемочной группой сваливаемся продавцам, как снег на голову, в буквальном смысле. Поэтому наши сюжеты – хорошее подспорье для Роспотребнадзора, я знаю, что они смотрят все выпуски «Магаззино» и «Ревизорро».
- У вас очень активный образ жизни… То вы в хоккей играете, то ныряете с аквалангом в Баренцево море, то автомобили тестируете. Не хотелось ли как-то осесть, бизнесом заняться, например?
- Нет-нет-нет, стоит мне присесть, у меня начинается хандра. Бизнес – это не мое, пусть этим занимаются бизнесмены. Разумеется, когда-нибудь наступит период, когда нужно будет открывать собственное дело, вкладываться. Но у меня для этого будут специальные люди, которые этим займутся, потому что, если я за это возьмусь, то все потрачу (смеется) – отдам бедным… Мне нельзя трогать финансы. Если бы я был министром финансов, я все бы отдал социальным работникам, малоимущим семьям… Я бы все раздал, честно.
- Саш, как сейчас обстоят дела с театральной деятельностью?
- Пока никак. После того, как я закончил институт, я играл в Театре-студии Института русского языка. Театр требует большого количества времени, душевных затрат, нужно постоянно репетировать... Не успеваю.
- Вы много декламируете, выходят ваши видеозаписи, где вы читаете стихи. С одной стороны вы такой поддающийся современным тенденциям - вот вам Maneken challenge очень нравится, и в то же время есть какая-то серьезность в вас, глубина, которая видна через это декламирование. Как это все сочетается? И что значит для вас декламирование, поэзия?
- Я очень люблю поэзию, знаю около 1500 стихов. Мне хочется не забывать то, чему я когда-то научился, хочется читать стихи, показывать их людям и слышать в ответ либо критику, либо то, что это хорошо. И понимать, что я развиваюсь, не в плохую сторону учусь, а в лучшую.
По поводу Maneken challenge, всех остальных пародий и т.д… это сегодня тренд, а мне хочется традиционное искусство совмещать с чем-то современным. Maneken challenge – это искусство нового поколения. Стихи – это классика, которая будет всегда. Юнец 17-18 лет во все времена будет писать стихи про несчастную любовь. Я тоже писал, но никто моих стихов не видел, никому никогда не показывал. Поэзия – она обязательно будет с человеком в какой-то момент его жизни. У кого-то – на протяжении всей жизни, у кого-то – месяц, год, три-четыре года. Сейчас поэзия выражается в рэпе, R`n`B. Для кого-то сейчас поэзия такая. Специально для своих азербайджанских поклонников я прочту стихотворение Самеда Вургуна «Азербайджан»:
Я ходил по горам, я глядел меж лугов
В журавлиные очи родных родников;
Издалека выслушивал шум тростников
И ночного Аракса медлительный ход...
Здесь я дружбу узнал, и любовь, и почет.
Можно ль душу из сердца украсть? — Никогда?
Ты — дыханье мое, ты — мой хлеб и вода!
Предо мной распахнулись твои города.
Весь я твой. Навсегда в сыновья тебе дан, Азербайджан, Азербайджан!
- Какие проекты с вашим участием в ближайшее время ожидаются?
- Не знаю, меня держат в неведении (смеется). «Магаззино» продлили еще на два сезона. Буквально на днях был подписан контракт. Так что впереди у меня еще 40 городов. Боже, какой безумный был этот 2016 год… это просто нечто, я не помню, как он прошел, клянусь. Я помню какие-то классные моменты, но были и очень плохие...
- Какие слабости у вас?
- Я слишком открытый, привык рассказывать всю правду про себя. Мне кажется, это и есть моя слабость, потому что в современном мире нельзя быть настолько открытым, ну не со всеми по крайней мере, а я со всеми открытый. Cлабости?...Ну, женщин люблю (смеется). Ну правда, иногда смотришь на женщин и готов обо всем забыть – о своей профессии… Выйдет так красивая девушка … Ну правда, бывает, едешь по городам, и встречаются настолько красивые девушки, ты видишь их и взгляд замирает.
- Саша, по нашим данным, вы родились в Казахстане… Есть ли у вас тюркская кровь? И вообще, жизнь в Казахстане наложила ли некий культурный восточный отпечаток, чувствуете ли вы в себе дух Востока?
- Действительно, я родился на западе Казахстана, в Прикаспийской низменности. Жил там примерно до 6-го класса, потом переехал в Астану (бывший Целиноград). После окончания школы приехал в Москву, поступил в Российский институт театрального искусства, и вот, в Москве уже почти 6 лет.
Во мне 5 кровей – белорусская, русская, корейская, немецкая, татарская. Папа – белорус и кореец, мама – татарка, немка, русская. А все детство я провел со своей бабушкой-татаркой. Так что тюркская кровь во мне присутствует. В совершенстве знаю казахский язык, это если учитывать то, что бабушка разговаривает на татарском, а казахский и татарский – очень похожи.
Я рос в основном среди казахов, но язык не сразу выучил. В детстве, когда мои друзья разговаривали на казахском, мне становилось очень обидно, что я ничего не понимаю. И я начал активно учить язык. Потом стал проводить на казахском всевозможные мероприятия – городские, областные, причем это были мероприятия государственного масштаба - на некоторых из них присутствовал глава государства Нурсултан Абишевич Назарбаев. Все время участвовал в школьных олимпиадах, посвященных казахскому языку, декламировал стихи на казахском. Согласитесь, все-таки когда русский человек в совершенстве владеет по сути не родным языком, это всегда в почете.
И учителя, и руководство школы, и мама, и многие родственники, когда я планировал связать свою жизнь с Москвой, хотели, чтобы я остался в Казахстане – как раз потому, что я владел языком, они понимали, что так мне будет легче пробиваться и идти по жизни. Но я для себя уже решил, что поеду в Москву и буду там поступать в вуз…
Оставила ли на мне жизнь в Казахстане свой отпечаток? Пожалуй, да. Взять хотя бы то, что я очень люблю конину – это правда, ничего с собой не могу поделать, также люблю бешбармак, езжу верхом. Люблю волю, природу. Мне кажется, любой казахстанец очень любит природу, это чувство нельзя описать… Впрочем, думаю, что и в России людей отличает любовь к природе и простору. Когда я езжу со съемочной группой по российским городам, первое, на что я обращаю внимание пока мы добираемся– это природа. Очень много российских городов, которые меня покорили, куда я потом уже сам, вне работы возвращался. Мы, к примеру, снимали программу в Мурманске и буквально через месяц после съемок я полетел туда снова, уже самостоятельно, на рыбалку. Три дня находились на судне в Баренцевом море, затем – в Северном Ледовитом океане. Это были невероятные ощущения!
Думаю, что свободолюбивый, степной дух живет во мне и ярко проявляется. Татаро-монголы ведь были завоевателями. Вдетстве всегда любил что-нибудь сломать, это было нечто (смеется). Заходит учительница в класс – там все перевернуто, крик: «Молочко!» Всегда говорили, что если я где-то находился – там словно Мамай прошел, все было вверх дном, как и сейчас на съемочной площадке (смеется). В общем, определенно есть во мне дух завоевателя, покорителя. Пока не знаю, Москва покорилась мне или нет… Взял Москву – не взял, но Астрахань точно взял (смеется).
- У вас в Instagram есть видео, как вы на берегу моря копируете один в один клип Муслима Магомаева «Синяя вечность»… Есть у вас с Азербайджаном какие-то связи, друзья?
- Я очень люблю творчество Муслима Магомаева. Для меня это великий певец. Знаю, что концертный зал «Crocus City Hall» носит имя Муслима Магомаева. Когда я впервые попал туда на концерт, я тогда еще в институте учился, там были представлены всевозможные награды Муслима Магомаева, его личные вещи, одежда. Это, конечно, невероятно здорово! Наш художественный руководитель в институте рассказывал, как поклонники несли автомобиль с Магомаевым на руках, рассказывал, что после каждого концерта он лечил горло – то есть, он настолько выкладывался, что приходилось потом прибегать к помощи врача. Для меня имя Муслима Магомаева очень дорого, его музыку могу слушать бесконечно. Я рос с бабушкой и дедушкой, и всегда у нас в доме играл либо Магомаев, либо Высоцкий. Так любовь к этой старой музыкальной школе мне привили с детства.
Относительно друзей-азербайджанцев – конечно, они у меня есть! Ведь Казахстан – многонациональная страна, там проживает порядка 120 национальностей. В советские времена именно в Казахстан происходило переселение народов. Друзья у меня есть и азербайджанцы, и чеченцы, и ингуши, и казахи, и русские, и татары…кого только нет. Именно поэтому я очень люблю свою страну за то, что все люди в Казахстане живут дружно, там нет межнациональной розни, страну невозможно расколоть – ведь все народы живут в мире и согласии, как бы под тем шаныраком (верхняя сводчатая часть юрты), который изображен на гербе Казахстана.
Сегодня среди друзей у меня много кавказцев. Я лезгинку знаете как танцую! Всегда все удивляются, как у меня получается. Много знакомых чеченцев. Вот кто-то говорит, что в Чечню якобы страшно ехать. На самом деле чеченцы – очень добрые, цивилизованные люди, просто надо вести себя культурно. Как говорят: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Если ты приезжаешь в ту же Чечню или в любую другую точку земного шара как гость, то и веди себя как гость – прилично. К женщинам у кавказских народов совершенно другое отношение, другой этикет общения с ними. И перед тем, как поехать в какую-то страну, республику, стоит изучить ее культуру, традиции, законы, правила поведения, чтобы потом не возникло никаких проблем.
- Я смотрю, вы любите Кавказ… Тогда поговорим о Грузии. Вы часто ее посещаете. Чем эта страна вас так привлекает?
- Да, я очень люблю Кавказ. Для меня ехать в Таиланд, на Кубу, в Майами или еще куда-то…честно, я лучше летом съезжу в Грузию или на наши курорты, тем более, что есть курорты, еще до конца не освоенные. О Грузии… Могу сказать, что единственная страна, которую я люблю больше, чем свою Родину, это Грузия. Я хочу там жить, хочу там постоянно находиться. Во-первых, мне нравится грузинский менталитет. Во-вторых, мне нравится грузинская еда. В принципе вся кавказская кухня мне нравится. Я не люблю европейскую кухню, я не люблю фьюжн. Я люблю простую человеческую еду – а она представлена в кавказской кухне. Мяса побольше, шашлыки, долма, оджахури и все в этом роде. Я попробовал практически все грузинские блюда…
В первый раз в Грузии побывал, когда мы снимали проект «Еда, я люблю тебя» для телеканала «Пятница!» в Батуми. Эдуарда Мацаберидзе, поскольку он грузин, в этом выпуске убрали, поставили вместо него меня. Так были Коля Камка, Вова Дантес и я. Тогда я первый раз попробовал хачапури по-аджарски – ту самую известную лодочку – я съел половину и понял, что больше не могу, потому что там был огромный слой сыра, сверху огромный кусок масла и сама эта лодочка была также огромной. Это было безумно вкусно. Так я узнал, что такое настоящий хачапури по-аджарски. В Москве, я вам скажу, мало где умеют готовить грузинские блюда. Рестораны можно буквально по пальцам пересчитать, и я там частый гость (смеется). В Грузии еще и продукты совершенно другие, нежели здесь.
Грузия мне нравится своим гостеприимным народом. О кавказском гостеприимстве слагают легенды, там гостя по-настоящему ценят. В Грузии я почувствовал, что это действительно так. Когда первый раз приехал, думал, что подтвердятся типичные представления о Кавказе… «А, Кавказ, туф-туф-туф (изображает стрельбу из оружия – прим. ред.)», оказалось, что ан-нет – все очень цивильно. Старшее поколение в Грузии разговаривает на русском языке, молодое - на ломаном русском и в основном все же с иностранцами общаются на английском. К любому человеку можно на улице подойти, спросить, как пройти куда-то или еще что-то, он тебе не только скажет, но сам проведет, еще и вина нальет (смеется)… Грузия – определенно моя любимая страна. Удивительная вещь – я сторонник активного отдыха с экстремальными видами спорта: прыжки с парашютом, сноуборд, серф – что-то такое в общем. Просто валяться на пляже я не могу – не мое это и все. Но вот в Грузии хочется и поваляться (смеется), вот так размеренно отдыхать.
- Насколько нам известно, вас с Грузией связывает еще и личная жизнь…
- Связывала, наверное, можно так сказать уже…Вот. Это был роман. Cейчас я один, потому что со мной очень трудно в силу того, что мне постоянно не хватает времени. У меня во всём расставлены приоритеты. Жениться я хочу один раз и больше никогда не разводиться. И женюсь только тогда, когда пойму, что все… пора и вот он момент настал. Это минимум лет через 5. Не сейчас – это уж точно, потому что в 22 года жениться рано. Хотя кто-то женится и в 22 года и всю жизнь счастлив. Но я думаю, что я не из этих людей, потому что работу пока я люблю больше, чем все остальное. Безумно люблю детей, люблю женщин, но к семейной жизни я не готов. Думаю, что пока я не могу ничего дать своим детям, поделиться каким-то опытом, чему-то их научить. Хотя с другой стороны, когда у тебя в 22 года появляется ребенок, у тебя еще есть много сил, ты набираешься опыта, и потом ребенок, когда вырастает, становится тебе уже как друг, поскольку разница в возрасте у вас небольшая. У меня с отцом разница 18 лет, с мамой – 19 лет. И с мамой мы общаемся как друзья. Я могу позвонить ей, поделиться чем угодно, она всегда примет. С бабушкой я так не могу... Я ее очень сильно люблю, именно она привила мне это отношение к женщинам – как себя нужно вести, что всегда нужно оставаться джентльменом, мужчиной, и всегда, что бы ни случилось, нужно перед женщиной извиняться. Бабушка научила меня, что поднять на женщину руку – это самое последнее дело для мужчины. Поэтому, когда я ссорюсь с женщиной, говорю: «Все, я не прав, мне нужно уйти», иду прогуляться, подумать, и когда возвращаюсь, эта проблема само собой решается…
- Что для вас значит Москва?
- Многие Москву не любят. Кто Москву не любит – тем, я считаю, здесь жить не надо. Я люблю Сибирь и Москву. Хочу дом в Грузии, Москве, Сибири… (смеется), и пока я этого не добьюсь, не женюсь. Шутка. Москва – это город, который дал мне возможность. В Москве нужно крутиться как белка в колесе, нужно трудиться, чтобы чего-то достичь. Здесь нельзя сидеть на месте и ждать, пока тебе все готовенькое принесут. Когда я учился на 4-м курсе института, я не пропускал ни одного кастинга, шел на любой, даже если знал, что не подхожу по указанным параметрам. На кастинге на телеканал «Пятница!» я не подходил ни под один критерий. Им нужен был человек от 25 до 35 лет, журналист, с актерством требования вообще не были связаны. Я отправил свое актерское портфолио, думая: «попробую, мало ли». Пожалуйста, итог - в 21 год я стал самым молодым ведущим федерального канала (улыбается). Москва дает возможности, но за это надо хвататься – вгрызаться зубами и не отпускать, потому что если ты начинаешь опускать руки, лучше сразу уезжать.
- Как относитесь к тому, что вас узнают на улице, подходят с просьбой сфотографироваться или взять автограф?
-Это часть моей профессии, и я отношусь к людям, которые меня любят, с уважением. Многие звезды считают, что они слишком заняты для того, чтобы сделать с человеком фотографию – типа того, что времени не хватает. Если меня просят сделать с кем-то фотографию, я всегда останавливаюсь и делаю, если, естественно, это не хамское отношение.
- Из Азербайджана поклонники вам пишут?
- У меня есть поклонники в Азербайджане. На днях девушка писала в Инстаграм: «Приезжайте к нам». Я, к сожалению, не успел ей ответить, потом ее сообщение исчезло...
- У вас есть возможность сейчас ей ответить…
- Я, к сожалению, не помню, как тебя зовут, но привет тебе! Я получил твое сообщение, прочел его, но не смог тебе ответить. Привет тебе из Москвы в Баку! Готовьте долму и плов, с удовольствием приеду в гости в Баку и в Азербайджан в целом!
- Саш, а чувствуете себя звездой?
- Нет. Вот женщина – она может быть звездой, а я – востребованный телеведущий. Кто-то может быть великим врачом, кто-то хорошим бухгалтером, и он – звезда в своей профессии. Я – просто человек в телевизоре.
Вообще, у меня был выбор между тем, чтобы стать актером и …нейрохирургом. Правда. Либо душу лечить, либо тело. Я в 11-м классе писал научные работы по медицине, работал на скорой помощи медбратом, постоянно пропадал в медицинской академии, потому что она была рядом с домом. И когда встал выбор – актер или нейрохирург, я сказал маме, что если приезжаю в Москву и поступаю, то остаюсь, если нет – возвращаюсь домой и поступаю на нейрохирурга. Но на самом деле я сделал так, чтобы все мосты назад были сожжены (смеется). Я бы в любом случае не вернулся обратно.
Я приехал в Москву, поступил в институт, устроился работать официантом, потом меня сделали барменом. Начал работать промоутером, аниматором, ведущим на разных тусовках. Самыми масштабными мероприятиями, которые я вел, были музыкальные фестивали «Нашествие» и Kubana, где я по 10 часов в день не выпускал из рук микрофон. Кому-то кажется, что слава сваливается просто так, внезапно. А на самом деле путь к ней – это тяжелый труд. И кто-то после театрального вуза добивается того, чего он хочет, а кто-то идет продавать сникерсы. Это жизнь. В институте мне всегда говорили: «Ты плохой, ты не умеешь играть, уходи из профессии». Редко хвалили. Только педагог по фехтованию – Владимир Федорович Пивоваров, ученик основоположника русской театральной школы по фехтованию на сцене Аркадия Немировского, хвалил меня, он хотел, чтобы я был его преемником и преподавал фехтование. Я тоже подумывал об этом, но кто знал, что судьба вот так повернется, что я попаду на телевидение, а телевидение, как болото засасывает.
Я не теряю надежду, что буду играть в театре и кино, потому что актерская профессия - моя первая и любимая. Мечтаю сняться в историческом фильме – про Великую Отечественную войну, например. Или в «Мушкетерах – 40 лет спустя», чтобы на лошадях скакать… ну или в боевике каком-нибудь (смеется). А что?! Фехтовать я умею и, как уже сказал, владею верховой ездой.
Есть предложения, но пока из-за нехватки времени не складывается. Тем более, сейчас у меня контракт с телеканалом «Пятница!», который я нарушить не могу. Спасибо генеральному директору телеканала Николаю Борисовичу Картозия, что он дал шанс. Я очень его уважаю за то, что он берет таких юнцов как я, птенчиков, и превращает их в монстров телевидения. На днях он сказал, что есть огромные телеканалы, которые среди телевизионщиков называют линкорами, а мы – пиратская шхуна, которая как «Черная жемчужина» плывет себе под Веселым Роджером и потихонечку хватает свое золото. В этом году «Пятница!» получила три «Тэффи». Мне кажется, за эти три года, что существует канал, каждый телезритель хоть раз включал «Пятницу!» и смотрел «Орел и Решка», либо «Магаззино», либо «Ревизорро» и т.д. Потому что программы все полезные, в них нет политики.
- Что для вас проект «Магаззино», чем он вам интересен и не чувствуете ли вы себя Леной Летучей в штанах?
- Вот вы так говорите, а на самом деле наши с Леной программы сильно отличаются. Во-первых, потому что она – 38-летняя блондинка, а я – 22-летний брюнет. Во-вторых, она совершенно по-другому ведет программу. Я могу посмеяться, пошутить, могу серьезно сказать. У меня нет рамок, это было бы просто никому неинтересно смотреть. Конечно, вторым быть всегда сложнее, чем первым. Когда ты второй – тебе приходится доказывать, что ты круче, что твою программу должны смотреть. Когда критика конструктивная, я к ней отношусь нормально и стараюсь что-то исправить. В «Магаззино» больше юмора, все, что происходит вокруг, пропитано глубоким сарказмом. Злиться на продавцов за то, что они что-то не сделали, глупо. Да, когда я вижу горы просроченных продуктов, из которых людям готовят, а люди доверяют и говорят: «Вы что, у них такая кулинария», а потом я вывожу две тележки продуктов с истекшим сроком годности со словами: «Вот, смотрите, из чего вам готовят», - становится очень обидно. Я начинаю злиться из-за несправедливости. К ним люди приходят в гости поесть, а они выставляют на стол тухлятину. Так нельзя. Не люблю, когда продавцы стараются сделать из меня дурачка и говорят: «Ну ты что, мы же заморозили это мясо, какая разница, что оно просрочено, оно же замороженное, что ему будет». Отвечаю, что производитель сроки годности не просто так написал. Они делают вид, что не понимают. Люди за это платят деньги, и они должны получать хороший продукт.
Когда я вижу пыль или что перчаток нет, стараюсь отшучиваться. Да, это мелкие нарушения…но я на них глаза не закрываю, я просто перевожу все это в юмор.
- Воспринимается ваше участие в «Магаззино» как игра?
- Нет, я в кадре такой, какой я есть на самом деле. Иногда, когда перевоплощаюсь в тайного покупателя – тогда немного меняюсь, да и то несильно.
- Азарт в этом есть какой-то? Что вот приходите, разоблачаете их…
- Азарт есть. Разоблачаю?...Ну…На самом деле я рад, что потом после наших проверок приходит Роспотребнадзор и за нарушения выписывает штрафы. Справедливость все-таки торжествует. Да, к сожалению, только после нас... Так у нас устроены законы, что проверяющие органы должны, например, предупреждать о своем визите заранее. Согласитесь, вряд ли при этом картина состояния торговых точек остается объективной. Мы же со съемочной группой сваливаемся продавцам, как снег на голову, в буквальном смысле. Поэтому наши сюжеты – хорошее подспорье для Роспотребнадзора, я знаю, что они смотрят все выпуски «Магаззино» и «Ревизорро».
- У вас очень активный образ жизни… То вы в хоккей играете, то ныряете с аквалангом в Баренцево море, то автомобили тестируете. Не хотелось ли как-то осесть, бизнесом заняться, например?
- Нет-нет-нет, стоит мне присесть, у меня начинается хандра. Бизнес – это не мое, пусть этим занимаются бизнесмены. Разумеется, когда-нибудь наступит период, когда нужно будет открывать собственное дело, вкладываться. Но у меня для этого будут специальные люди, которые этим займутся, потому что, если я за это возьмусь, то все потрачу (смеется) – отдам бедным… Мне нельзя трогать финансы. Если бы я был министром финансов, я все бы отдал социальным работникам, малоимущим семьям… Я бы все раздал, честно.
- Саш, как сейчас обстоят дела с театральной деятельностью?
- Пока никак. После того, как я закончил институт, я играл в Театре-студии Института русского языка. Театр требует большого количества времени, душевных затрат, нужно постоянно репетировать... Не успеваю.
- Вы много декламируете, выходят ваши видеозаписи, где вы читаете стихи. С одной стороны вы такой поддающийся современным тенденциям - вот вам Maneken challenge очень нравится, и в то же время есть какая-то серьезность в вас, глубина, которая видна через это декламирование. Как это все сочетается? И что значит для вас декламирование, поэзия?
- Я очень люблю поэзию, знаю около 1500 стихов. Мне хочется не забывать то, чему я когда-то научился, хочется читать стихи, показывать их людям и слышать в ответ либо критику, либо то, что это хорошо. И понимать, что я развиваюсь, не в плохую сторону учусь, а в лучшую.
По поводу Maneken challenge, всех остальных пародий и т.д… это сегодня тренд, а мне хочется традиционное искусство совмещать с чем-то современным. Maneken challenge – это искусство нового поколения. Стихи – это классика, которая будет всегда. Юнец 17-18 лет во все времена будет писать стихи про несчастную любовь. Я тоже писал, но никто моих стихов не видел, никому никогда не показывал. Поэзия – она обязательно будет с человеком в какой-то момент его жизни. У кого-то – на протяжении всей жизни, у кого-то – месяц, год, три-четыре года. Сейчас поэзия выражается в рэпе, R`n`B. Для кого-то сейчас поэзия такая. Специально для своих азербайджанских поклонников я прочту стихотворение Самеда Вургуна «Азербайджан»:
Я ходил по горам, я глядел меж лугов
В журавлиные очи родных родников;
Издалека выслушивал шум тростников
И ночного Аракса медлительный ход...
Здесь я дружбу узнал, и любовь, и почет.
Можно ль душу из сердца украсть? — Никогда?
Ты — дыханье мое, ты — мой хлеб и вода!
Предо мной распахнулись твои города.
Весь я твой. Навсегда в сыновья тебе дан, Азербайджан, Азербайджан!
- Какие проекты с вашим участием в ближайшее время ожидаются?
- Не знаю, меня держат в неведении (смеется). «Магаззино» продлили еще на два сезона. Буквально на днях был подписан контракт. Так что впереди у меня еще 40 городов. Боже, какой безумный был этот 2016 год… это просто нечто, я не помню, как он прошел, клянусь. Я помню какие-то классные моменты, но были и очень плохие...
- Какие слабости у вас?
- Я слишком открытый, привык рассказывать всю правду про себя. Мне кажется, это и есть моя слабость, потому что в современном мире нельзя быть настолько открытым, ну не со всеми по крайней мере, а я со всеми открытый. Cлабости?...Ну, женщин люблю (смеется). Ну правда, иногда смотришь на женщин и готов обо всем забыть – о своей профессии… Выйдет так красивая девушка … Ну правда, бывает, едешь по городам, и встречаются настолько красивые девушки, ты видишь их и взгляд замирает.
