Мое божество - красота и любовь

РЕПОРТАЖ
В центре Баку, по улице Истиглалийат (бывшая Николаевская, позже Коммунистическая), в старинном архитектурном здании размещается дом-музей выдающегося азербайджанского поэта и драматурга 20-30-х годов прошлого века Гусейна Джавида.
Здание это было выстроено известным меценатом Зейналабдином Тагиевым для женской гимназии, а с конца 1918 года здесь заседал парламент Азербайджанской Демократической Республики. В 1920 году первый и второй этажи были отведены для мужской семинарии, а на верхнем квартировали преподаватели. Среди них был и Гусейн Джавид, который вместе с супругой Мишкиназ, сыном Эртогролом и дочерью Туран занимали здесь двухкомнатную квартиру.
Прежде чем осмотреть экспозицию, мы побеседовали с директором дома-музея Гюльбениз Бабаханлы, которая рассказала об истории музея, его деятельности, изданиях, проинформировала о недавней презентации монографии «Гейдар Алиев и Гусейн Джавид». Моя собеседница привела такой интересный факт: оказывается, дом-музей Джавида стал первым в Азербайджане музеем, который стал действовать в виртуальном пространстве. Не случайно сайт музея удостоен международной премии.
Знакомлюсь с экспозицией дома-музея. Гид рассказывает, что Гусейн Джавид вселился сюда с семьей в 1921 году, когда стал работать в семинарии, и что семья прожила в этих стенах вплоть до той самой ночи на 4 июня 1937 года, когда в двенадцатом часу за Джавидом пришли из НКВД. После той ночи пульс жизни в этом доме словно бы замер.
У входа в первую комнату вывешен портрет Мишкиназ Джавид. На портрете она молода, еще не началась мрачная пора в ее жизни, но глаза печальны. По-видимому, художник, работая над портретом, остался в плену биографии своей героини. Под картиной - воспоминания Мишкиназ и письма Гусейна Джавида к ней.
В воспоминаниях М.Джавид читаем:
«Мы поженились в августе 1918 года. Свадьба была самая скромная, домашняя. Спустя пару дней после свадьбы Джавид сказал мне: знаешь, я время от времени пытаюсь писать, и я хочу, чтобы ты была одним из первых моих читателей. Но я не могла быть его читательницей, потому что не знала грамоты. И Джавид стал учить меня…»
А вот одно из писем Г.Джавида супруге:
«Начинаю скучать. Знакомых здесь очень мало. Панах бей приехал дня позавчерашнего. Дожди в Кисловодске совсем одолели, на улицу не высунешься. Эртогролу напишу открытку с рисунком следующий раз, в этот раз пускай извинит. Детей целую.
Эртогрол пусть следит за уроками Халимы.
С глубоким почтением, целую тебя. Джавид, 30 июня 1927, Кисловодск».
Следует заметить, что месяц октябрь для семьи Джавид имел особое значение, поскольку в этом месяце родились трое членов семьи - сам Гусейн Джавид, его сын Эртогрол и дочь Туран. Поэт указал даты их рождения на основе календаря хиджри на обложке книги Шемседдина Сами «Гамуси-турки», которая экспонируется в доме-музее. Помимо сына Эртогрола (отец называл его «Тугуш») и дочери Туран у Джавида была еще одна дочь - Томрис, которая умерла от дифтерии еще ребенком.
В другом углу комнаты обращает на себя внимание старый сундук, переданный в музей родственниками поэта. С этим сундуком связана небезынтересная история. Однажды сестра Г.Джавида - Умуселима заявила ему, что пора уже подумать о женитьбе. В ответ он сказал, что не желает создавать семью с той, кого в лицо не видел и не знает. Ведь прежде в Азербайджане и вообще на Востоке женщины, включая совершеннолетних девушек, по мусульманскому обычаю кутались в покрывала - паранджу, чадру, которые было не принято снимать при посторонних мужчинах. И молодой человек не имел возможности видеть лицо девушки, на которой собирался жениться. Тогда Умуселима пригласила в гости подругу своей дочери по имени Мишкиназ, а Гусейн спрятался за этот самый сундук, чтобы узреть свою суженую. Войдя в комнату и не видя посторонних, Мишкиназ без всякого стеснения сняла чадру. При этом она, сама того не зная, понравилась будущему поэту.
В центре комнаты стоит обеденный стол, а у противоположной стены - швейная машинка. Оба эти предмета, на первый взгляд самые обычные, сыграли важную роль в судьбе семьи Джавид. Явившись схватить поэта, работники НКВД согласно принятой тогда практике провели обыск, но некоторых произведений Джавида так и не нашли. Им и в голову не пришло, что поэт спрятал свои записи в скрытых ящиках обеденного стола. На церемонии открытия дома-музея Туран Джавид рассказала об этом Гейдару Алиеву, который немало подивился тому, что работники правоохранительных органов упустили такое из виду, и назвал этот случай чудом.
После ареста Гусейна Джавида семью выселили из квартиры и поместили в подвальное помещение, совершенно непригодное для жизни. Мишкиназ ханым пришлось перенести немало испытаний, чтобы прокормить детей. Она устроилась было на швейную фабрику имени Клары Цеткин, но администрация очень быстро прознала, что она - жена «врага народа», и поспешила избавиться от новой работницы. Тем не менее, Мишкиназ ханым частным образом принимала заказы на пошив одежды, и экспонируемая в музее швейная машинка как раз и стала в полном смысле слова спасением для этой многострадальной семьи.
В спальне стоит письменный стол, на котором разложены книги, очки, коробка для сигарет, а также несколько рисунков Эртогрола и его письма учителю - Узеиру Гаджибейли. Дело в том, что Эртогрол, будучи очень одаренным, после школы поступил в Азербайджанскую государственную консерваторию, где ему преподавал сам великий композитор. Очень скоро между педагогом и студентом установились отечески-сыновние отношения. Представление об этом дает письмо Эртогрола Уз.Гаджибейли:
«Уважаемый Узеир бек!
Перед уходом в армию хотел встретиться с Вами, но не получилось. Единственное, что меня беспокоит, - это бедственное положение матери и сестры. Прошу Вас ради сердечности между нами за минувшие годы и надежды на будущее не поскупиться на помощь. Моя мать может работать в детском саду, а сестра - и в детском саду, и машинисткой, и преподавать в начальной школе математику и язык. Но важнее всего - присматривать, ободрять, морально поддерживать в трудную минуту. Думаю, Вы не откажете в этом.
С уважением Эртогрол, 25 февраля 1942».
В ответ на это обращение Узеир Гаджибейли устроил Туран Джавид на радио. Между прочим, это было ее первое место работы. Ее воспоминания об этом случае изложены в книге Азера Турана «Джавид эфенди»:
«Я передала письмо Узеир беку, который тут же позвонил в радиокомитет. Кто же осмелится перечить Узеир беку? Меня взяли на работу. Хочу также рассказать об одной своей неловкости по отношению к Узеир беку. Прочтя письмо Эртогрола и позвонив в радиокомитет, Узеир бек вернул письмо мне. Долгие годы я прожила с чувством благодарности и одновременно неловкости: думала, что Узеир бек побоялся оставить письмо Эртогрола у себя. Но спустя много лет я нашла в архиве Узеир бека письма, написанные ему Эртогролом из Грузии, и это принесло мне успокоение. Среди множества поступавших к нему писем Узеир бек особенно бережно и любовно хранил письма Эртогрола. Узнав об этом, я как бы избавилась от этой двойственности в отношении Узеир бека. Мне было радостно, и в то же время я упрекала себя за то, что столько времени носила в душе несправедливые мысли на его счет».
Еще один интересный экспонат музея - коробка с горстью земли, взятой с могилы Гусейна Джавида в Сибири. Согласно наказу Туран Джавид коробка остается запечатанной. Часы на стене указывают время 23.20 – Мишкиназ ханым остановила их, когда поэт был схвачен…
Наш гид замечает, что часть вещей Эртогрола находится в комнате, которую занимал другой преподаватель семинарии - Панах Гасымов. Здесь стоит письменный стол Эртогрола, на котором лежат блокноты, акварельные краски, календарь, а также портфель, подаренный сестрой. Все эти вещи ценой немалых трудов собраны Туран Джавид. Величайшей мечтой ее было увидеть в их квартире музей. С такой просьбой она обратилась к Президенту Азербайджана Гейдару Алиеву и получила положительный ответ. Дом-музей функционирует уже давно, но официальное его открытие состоялось в 2002 году.
Задумав издать собрание сочинений отца, Туран Джавид начала собирать его произведения. Для этого ей пришлось выезжать в Тбилиси и Иреван, где местные режиссеры согласились за деньги уступить драмы Гусейна Джавида «Князь» и «Хайям». Нужно заметить, что при издании произведений Джавида в советский период нарушалось его требование не менять авторскую манеру, указывавшееся в конце каждого произведения: как известно, поэт писал свои произведения на турецком языке, а в изданиях советских лет некоторые слова переиначивали на азербайджанский лад. Поэтому Туран Джавид, готовя собрание сочинений отца, кропотливо работала над текстами, приводя их в первоначальное состояние. Книги, содержащие ее примечания и поправки, в настоящее время тоже хранятся в доме-музее.
Среди экспонатов следует упомянуть также ковры, подаренные семье художницей-ковроделом Афаг Керимовой и отражающие жизненный путь каждого из них. На ковре, посвященном Гусейну Джавиду, мы видим изображение железной дороги, по которой схваченного поэта везли в Сибирь. В нижней части - фраза, которую Джавид неизменно повторял во всех письмах: «Берегите Туран!». Это можно понимать двояко: как отцовское беспокойство за дочь и как обеспокоенность за судьбу Турана - тюркского мира.
В экспозиции можно видеть и издания музея, среди которых привлекают внимание сборники азербайджанского фольклора, образцы которого собраны на основе записей Эртогрола Джавида, и сборник статей Г.Джавида под заглавием «Джавидоведение».
Сегодня имя великого азербайджанского поэта, драматурга и философа значится и на карте звездного неба. В 1997 году украинский ученый Николай Черных открыл малую планету. В этот период он как раз читал двухтомник сочинений Джавида на русском языке и под влиянием прочитанного решил присвоить своему открытию имя азербайджанского поэта.
Джахан СЕЙИДЗАДЕ