Как пал Аббасабад

ЛЕТОПИСЬ
Крепость Аббасабад построена к юго-востоку от Нахчывана в начале XVIII века. Последние восемь десятилетий этой твердыне посвящена обширная литература. Крепость служила одним из ключевых укреплений во время российско-иранской войны 1826-1828 годов, поэтому неудивительно столь пристальное внимание к ней российских авторов.
Аббасабад занимал важнейшее место в планах российского командования при подготовке к захвату азербайджанских Иреванского и Нахчыванского ханств. Наряду с этим основными мишенями для российской армии были выбраны крепости Сардарабад, Иреван и Эчмиадзин, которые и приняли на себя основной удар.
Следует указать, что в исторической литературе существуют различные, нередко противоречивые точки зрения относительно сдачи крепости Аббасабад российской армии и предшествовавшим этому боям. Некоторые авторы высказывают мнение, что крепость была сдана без боя, и трактуют это как предательство. Действительно ли в этом вопросе уместно говорить о предательстве? Ведь речь идет фактически о спасении Нахчыванского ханства, оказавшегося ареной военных действий в российско-иранской войне.
В столь критической обстановке нахчыванский хан Эхсан I предпринял дипломатический маневр, и этот вопрос, безусловно, правильнее рассматривать в контексте условий того времени, а не с позиций сегодняшнего дня.
Как показывают исследования, во время наступления российских войск под командованием князя И.Паскевича на Нахчыван у села Хок в 25 км от города имело место самое кровопролитное сражение за всю российско-иранскую войну 1826-1828 годов. Как отмечает персидский летописец, именно близ села Хок и моста к селу Шахтахты российская армия понесла серьезные потери. Согласно этому источнику, ночью здесь произошел рукопашный бой между жителями села Хок и российскими военными, а спустя два дня иранская армия отошла к реке Араз. Российская армия стала продвигаться к Аббасабаду по левому, т.е. северному берегу реки. Поскольку дело было летом, вокруг на полях колосилась пшеница. Как писал князь Щербатов, близкий друг И.Паскевича, в Нахчыване в тот год выдался хороший урожай пшеницы, и Паскевич объявил, что каждый сборщик урожая получит за каждую четверть обмолоченного зерна серебряный рубль. Согласно трудам российских историков, И.Паскевич отдал своим военным строгий приказ не притеснять простой народ, объявив, что каждый, кто посмеет чинить насилие над мирными жителями, будет расстрелян на месте. Не случайным в этом контексте представляется то, что командующий иранской армией принц Аббас Мирза позже заметил в беседе с русским дипломатом А.С.Грибоедовым: «Самым опасным оружием генерала Паскевича я почитаю то человеколюбие и справедливость, которые он оказывает мусульманам своим и нашим. Мы все знаем, как он вел себя против кочевых племен от Эривани до Нахичевани: солдаты никого не обижали, и он всех принимал дружелюбно. Этот способ приобрести доверие в чужом народе и мне известен…»
Тот же князь Щербатов писал об этом походе: «Температура воздуха была плюс 43 градуса, и из русских солдат до 1000 человек болело. В самом городе людей оставалось мало, большую часть населения переселили за Араз. Паскевич отдал приказ охранять их дома, ничего бесплатно не брать. И в первую же ночь жители города стали возвращаться семьями…»
Отлично зная, что взять Аббасабад будет непросто, Паскевич заблаговременно написал императору, что придется пойти на длительную осаду, следовательно, потребуется большое количество артиллерийских снарядов. Одновременно отряд в 200 казаков под командой офицера Н.Муравьева был отправлен к Аббасабаду на разведку и рекогносцировку местности вокруг крепости. Об этом уже упомянутый А.С.Грибоедов написал обширное письмо тестю Муравьева - П.Н.Ахвердову.
Во время осады Аббасабада вся территория к северу от реки Араз, а также Талышское ханство уже находились под контролем России. Неподалеку российские войска одержали победу при селе Джаван-Булаг. Видя упорство гарнизона крепости, И.Паскевич приказал подвезти к стенам мортиры. Подробные сведения об этом имеются в пятитомном труде русского военного историка В.А.Потто (1836-1912) «Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях» (Тифлис, 1885-1891). Сам В.Потто с 1855 года до середины 60-х годов, а с 1887 года проходил на Кавказе военную службу, с 1899 года возглавлял военно-исторический отдел при Кавказском военном округе и был директором военного музея «Кавказ». Согласно источникам, российские войска под командованием И.Паскевича насчитывали 4800 человек пехоты, 800 человек регулярной кавалерии и 3000 человек иррегулярной конницы при 42 орудиях.
В этом контексте необходимо отметить несостоятельность утверждений ряда авторов, включая историка советского периода И.К.Ениколопова, которые чрезмерно раздувают роль армян в завоевании Кавказа Россией. Если верить этим авторам, именно армянам Россия обязана обретением столь важного в стратегическом плане региона. Однако судя по книге российского дипломата, изданной в 1833 году, армяне не отличались воинственностью и занимались главным образом торговлей и ремеслами.
В личном фонде российского востоковеда К.Н.Смирнова нами найден интересный труд азербайджанского автора по имени Джемиль Гузанлы, переведенный на русский язык. Автор обстоятельно описывает ошибки и слабые стороны каждой из воюющих сторон.
Аббасабад осаждали российские войска под командованием генерал-лейтенанта Б.Д.Иловайского, атамана Донского казачьего войска. Именно он со своим полком принес России победу в вышеупомянутом бою при Джаван-Булаге, за что и был удостоен золотого портсигара, украшенного бриллиантами.
За информацией о положении дел в осажденной крепости Аббасабад обратимся к изданной в 1834 г. книге участника этой кампании, сына генерала российской армии, писателя и военного историка Платона Зубова (1796-1857): «Комендант крепости Мамед-Эмин хан, видя, что от Аббаса Мирзы никакой помощи нет, принял решение о капитуляции. Но при этом он запросил от генерала Паскевича трехдневную отсрочку, чтобы еще раз все обдумать. Генерал же Паскевич решительно отказал ему в этой просьбе и потребовал безоговорочной капитуляции, пригрозив в противном случае решительным штурмом. После этой угрозы Паскевича к нему явились начальники отрядов из крепости и сказали, что готовы сдать крепость…»
В другой книге П.Зубова - «Подвиги русских воинов в странах кавказских с 1800 по 1834 год» содержится обширное, на 23 страницах, описание боев вокруг крепости Аббасабад. Из этого текста однозначно явствует, что гарнизон ее поначалу упорно отбивал атаки неприятеля, но затем среди защитников Аббасабада возникли разногласия. Бойцы конницы кенгерли под командованием нахчыванского хана Эхсана I заявили, что не хотят воевать. После этого комендант крепости Магомед-Эмин хан принял решение сдать крепость.
Вот как описывает этот момент П.Зубов в вышеупомянутом труде: «Гарнизон крепости выстроился в полном параде на гласисе и поставил ружья в сошки на кроне гласиса. Потом главноначальствующий в крепости Магомед-Эмин хан, зять шахский, явился впереди покорившегося войска и поднес ключи крепости. За ним следовали старшины и почетные лица области. Оба батальона персидской регулярной пехоты проходили церемониальным маршем, и каждый батальонный командир вручил знамя своего батальона; за войском следовало духовенство, а за оным жители…»
Отметим, что сведения П.Зубова расходятся с содержанием трудов проармянски настроенных Муравьева и особенно Ениколопова. Если оценивать факты объективно, то следует признать, что хан Эхсан I предпринял такой шаг во избежание ненужного кровопролития и во имя спасения Нахчыванского ханства. Он поступил так, как поступили в тот период многие другие азербайджанские ханы.
Следует заметить, что отец Эхсана, хан нахчыванский Калбалы I, еще с 1795 года вел переговоры с Россией. И Эхсан, как любимый сын и приближенный Калбалы, не мог об этом не знать. Безусловно и то, что Эхсан не мог сделать подобный шаг на свой страх и риск, без ведома окружения. Тот же А.С.Грибоедов писал, что бывший при Калбалы I командующим армией Нахчыванского ханства Керим-Султан в описываемое время служил в армии персидского военачальника Аббаса-Мирзы. В иранской армии служил и старший брат Эхсана - Назарали. Из всего этого нетрудно понять, что положение Эхсана I было крайне деликатным. К сожалению, в нашем распоряжении нет подлинников негласной переписки Эхсана с генералом Паскевичем или с полковником Абхазовым. Эти документы помогли бы пролить свет на многие обстоятельства и положить конец домыслам и предположениям.
Исследования позволяют предположить, что по указанию Паскевича, который питал к Эхсану I особое уважение, российское командование провело с последним обстоятельные переговоры, на которых нахчыванский хан, безусловно, выдвинул ряд существенных условий. Среди них было условие сохранения за ним управления Нахчыванским ханством. Это и другие условия были высказаны с опорой на некую духовную близость между ханом и российским генералом. В этом трудно усмотреть что-то предосудительное, а тем более - злой умысел. О предательстве со стороны Эхсана можно было бы говорить, если бы Нахчыванское ханство было независимым государством.
6 марта 1828 года Эхсан I был доставлен из Ордубада в сдавшуюся крепость Аббасабад для принесения присяги российскому императору. После присяги он был назначен наибом Нахчыванского ханства. Слово «наиб» в переводе с арабского означает «заменяющий», «заместитель», «наместник»; в эпоху азербайджанских ханств так называли правителей областей или околотков - административных единиц ханств. Это назначение Эхсана зависело от тройки «временного управления областью», созданного в Иреване российской администрацией 6 октября 1827 года.
Нет сомнения, что хан Эхсан прекрасно понимал скрытые мотивы, которые двигали российской администрацией. Но так же несомненно, что его беспокоило не столько собственное положение, титулы и регалии, сколько дальнейшая судьба родного края. В частности многие архивные документы свидетельствуют о том, что он не допускал захвата земель со стороны переселенцев-армян из соседних стран, которые целенаправленно размещались в крае российской администрацией. Нужно заметить, что в дальнейшем таким же образом защищали край от захвата и его сыновья, служившие в российской армии, - полный генерал кавалерии Исмаил и генерал-майор Калбалы II.
Спустя некоторое время Эхсан I в знак протеста против отчужденного, а подчас и откровенно недоброжелательного отношения российских наместников на Кавказе к Нахчыванскому ханству ушел в отставку с поста наиба. И надо сказать, что время показало правильность такого шага, поскольку очень скоро наибство было официально упразднено императорским указом.
Эхсан стал командиром конницы кенгерли - должность, которая была ему как нельзя больше по душе. В течение шести лет он возглавлял этот знаменитый не только на Кавказе кавалерийский корпус, поддерживая в бойцах воинский дух. Это вызывало беспокойство у наместников, которые не скрывали подозрительного отношения к азербайджанскому офицеру. Однако Эхсан I продолжал вести себя независимо и, вероятно, в силу этого заставлял считаться с собой российские власти. С этой точки зрения во многом символично, что за шесть лет до кончины Эхсана I была упразднена так называемая «Армянская область».
Муса ГУЛИЕВ,
ведущий научный сотрудник
Нахчыванского отделения НАНА,
доктор философии по истории