Таинственные символы Амирхана

Художник Амирхан Нуар называет свое направление в творчестве сюрреал-драмой. В нем пересекается множество удивительных образов, благодаря чему картины Амирхана можно разглядывать бесконечно.

В Доме художников нас встретил знакомый аромат творчества: краски, масло, древесина. Узкий коридор стал еще теснее из-за десятков картин, висящих, стоящих на полу и лежащих на антресолях. Вполне очевидно: здесь живет человек, который творит, потому что не может иначе. По словам владельца квартиры – азербайджанского художника Амирхана Нуара, он начал рисовать еще в пять лет и за свою жизнь успел создать сотни работ.

– В ваших картинах много отсылок к Баку – старому и новому. Вы родились здесь?

– Да, я коренной бакинец. Моя мать родом из Ичери шехер, отец – из Новханы. Один мой дед – Мехти был двоюродным братом революционера Мешади Азизбекова, а другой – Амир – помещиком. Когда пришли большевики, он сразу отдал им все свои богатства… и его сделали председателем колхоза (смеется).

Я родился в 1956 году на самой криминальной улице того времени – 11-й Выездной, это параллельная всем известной Советской. Там был дом моего деда Мехти. Но уже в 1959-м мы переехали в поселок Воровского, где я пошел в детсад и начал рисовать. Моим первым рисунком была машинка. И уже в пять лет мне удалось придать ей объем. Рисуя, я будто уходил в другой мир, полный тайн, символов, знаков.

– Когда вы стали профессиональным художником?

– После школы я поступил в Институт искусств. Был отличником и старостой, но часто задавал неудобные вопросы о политике. Во времена СССР мои работы не выставляли, потому что они не соответствовали коммунистической идеологии, а после распада Союза перекупщики стали буквально охотиться за моими картинами. В общей сложности я написал их, пожалуй, более трех тысяч.

– Вас называют сюрреалистом, а как бы вы охарактеризовали свое творчество?

– Я – трагик в изобразительном искусстве. Свое направление называю сюрреал-драма. В основе моей концепции лежит чувство сострадания к слабым и угнетенным.

– Как возникают сюжеты?

– Никогда не ищу сюжет, их мне сам бог посылает. Используя реальность, показываю внутреннюю драму человека и сам проникаюсь сюжетом. Когда писал картину, посвященную Пушкину, перечитал многие его произведения. Во время написания картины «Баяты Шираз» слушал газели Алиага Вахида. Не зная классики, не читая книг, не имея жизненного опыта, можно только мазню на холсте изобразить.

– Сюрреализм сегодня не слишком востребован...

– В мире несколько великих художников, но на данный момент не вижу достойных сюрреалистов. Сальвадор Дали – безусловно, гений, создавал настоящие шедевры, но он остался в ХХ веке. Поначалу даже пытался подражать ему, а потом решил: у меня своя душа. Я за современный сюрреализм.

– В коридоре я заметила картину, напоминающую рабочий стол компьютера с открытым YouTube-каналом. В каждом «видео» своя история, очень неожиданно...

– Я постоянно ищу точные факты в интернете и использую их в своих работах. На той картине изображена улица Петра Монтина (ныне Аловсата Гулиева - Ред.), уходящая вдаль. В Баку таких зеленых улиц мало, это Баку моего поколения.

– В ваших работах каждая деталь – символ. Иногда угадываются фрагменты известных полотен: «Витязь на распутье» Васнецова, «Утро в сосновом лесу» Шишкина…

– Эта картина изображает поселок Воровского, где я вырос, карьер, стрельбище... А еще здесь история самого Вацлава Воровского, в честь которого он и назван. Это был революционер и негодяй. Его застрелили в 1923 году в ресторане в Швейцарии, и суд оправдал убийцу. Нижняя часть картины посвящена этому эпизоду: ресторан, сцена убийства...

Я также изобразил здесь Владимира Высоцкого, потому что у него есть песня с отсылкой к этой истории: «В ресторане по стенкам висят тут и там три медведя, заколотый витязь...». По ассоциации изобразил на стенах картины Васнецова, Шишкина... Эти символы обогащают картину, такие работы можно рассматривать и разгадывать часами.

– Вы написали тысячи картин. Какова их дальнейшая судьба?

– Не могу сказать, что все они были шедеврами. Могу создавать такие произведения каждый день, в любом жанре. За всю жизнь я создал около 200 серьезных, содержательных полотен. Например, «Великие, злодеи и гении». Я составил список из 80 персон, но не смог уместить всех на одной картине.

– Какая из этих работ для вас самая значимая?

– Для меня они все значимы. Например, картина, посвященная Карабахской войне. Я изобразил на ней все районы, их символику, а также показал Победу, нашего Президента и первую леди с Кораном в Агдаме.

– А есть полотно, с которым вы не сможете расстаться?

– Есть одна небольшая картина – «Песня Меджнуна». В молодости я играл на гитаре и пел турецкую песню для одной девушки. Приятные воспоминания об этом я и запечатлел. Это новханинская дача: змеи, скорпионы – наши постоянные гости, коренные жители Абшерона хорошо знают их.

– Какова ваша цель в жизни?

– Я никогда не стремился быть ни народным, ни заслуженным. Моя цель – остаться в истории настоящим художником, а не посредственностью.

Многие считают, что вкладывать деньги в творчество глупо. А сколько картин и мозаик хороших азербайджанских мастеров погибло при сносе старых домов!

– О чем вы мечтаете?

– У меня есть список из 15 картин, которые я еще должен нарисовать. И каждый день меня мучает мысль: успею ли…

Одну из будущих картин хочу посвятить прототипу Робинзона Крузо – Александру Селькирку, шотландскому моряку, который провел на необитаемом острове 4 года и 4 месяца. А еще я написал автобиографический роман о реальных людях, с которыми был знаком в молодости. Мечтаю опубликовать эту книгу и сохранить историю Баку моей молодости.

– Как это вам удается: столько картин с разными сюжетами и внутренней динамикой?

– Я никогда не делаю эскизы, пишу сразу на холсте. Сюрреализм – это не какой-нибудь пейзаж или натюрморт, это целая наука: картина выходит за пределы Вселенной и там все-таки пересекается с другой историей. Она не заканчивается горизонтом, как большинство картин Дали, а обретает вселенский размах.

Сабина КУЛИЕВА